Любил я этот коллектив, как и весь коллектив машиностроительного завода. Знал, что будут работать, пока хватит сил.

Пушка НС-37, которая стала покидать ворота завода, быстро вытеснила Ш-37, которую вскоре сняли с производства. В 1943 году ижевцы поставили авиационным заводам 4730 пушек конструкции А. Э. Нудельмана и А. С. Суранова, а всего завод дал авиаторам их около 10 тысяч.

Применение НС-37 в воздушных боях и по наземным целям оказалось исключительно эффективным. Самолеты с такими пушками уже участвовали в Курской битве. На штурмовиках Ил-2 НС-37 устанавливали в крыльях с боекомплектом 50 снарядов на каждую. Снаряд нудельмановской тридцатисемимиллиметровки весил почти 750 граммов. Ни одна авиационная пушка воюющих стран не имела такого снаряда. "Появление на фронтах немецких танков "тигров" и "пантер" с трехдюймовой броней не застало нас врасплох, - писал авиаконструктор С. В. Ильюшин.
– В 1943 году уже выпускались самолеты Ил-2 с двумя мощными пушками калибра 37 мм". Этими пушками вооружались также истребители конструктора Яковлева, часть которых была передана в полк французов "Нормандия - Неман".

Нередко снаряд новой советской авиационной пушки разносил в щепы немецкие самолеты. "В дни разгрома немцев в Крыму, - писала газета "Сталинский Сокол", - среди различных показаний пленных фашистских генералов и офицеров было одно любопытное заявление. Немецкое командование с некоторых пор обратило внимание на сокрушающий огонь, который стали вести из своих пушек советские истребители. Пушки эти наводили ужас на немецкие бомбардировщики. Достаточно было одного попадания снаряда пушки, стрелявшей с дальней дистанции, чтобы "юнкерс" буквально рассыпался.

Лучшим немецким асам в Крыму поручили охотиться за истребителями с этой пушкой, прозванной "летающим фердинандом". И когда наконец удалось подбить один истребитель со страшной для немцев пушкой, из Германии с завода "Фокке-вульф" срочно прибыла комиссия для изучения "летающего фердинанда".

Гитлеровцам так и не удалось почти до конца войны создать ничего подобного нашим крупнокалиберным авиационным пушкам. Они устанавливали на некоторые самолеты наземные орудия 50-мм и даже 75-мм калибра с ручным заряжанием. Выдержать схватку с мощными и скорострельными советскими пушками они, конечно, не могли. Установка наземных орудий на самолеты свидетельствовала об отсталости немецкой технической мысли в области авиационного вооружения. Появление на заключительном этапе войны 30-мм немецких авиационных пушек уже не могло сыграть существенной роли, так как наши воздушные орудия превосходили их по всем показателям.

Американские и английские пушки тоже уступали нашим. Пытаясь усилить огонь своих самолетов, в США стали устанавливать на тяжелые самолеты 76,2-мм наземные орудия также с ручным заряжанием. Но, как и у немцев, это себя не оправдало. Появившиеся в этих странах новые автоматические пушки не смогли превзойти наши.

Создание НС-37, успешное применение их в воздушных боях и по наземным Целям, особенно со снарядами повышенной бронепробиваемости, показало, что авиационные орудия крупного калибра "рентабельны" и прочно заняли свое место в системе авиационного вооружения. Появилось желание иметь еще более мощное авиационное вооружение. В Кремле собрали специальное совещание. Оно пришлось на 5 июля 1943 года - день начала Курской битвы. Этот день почему-то выбрал Верховный Главнокомандующий для встречи с конструкторами и работниками оборонной промышленности.

"Несмотря на то, что это было 5 июля 1943 г., - вспоминал впоследствии А. Э. Нудельман, - обстановка на совещании была совершенно спокойной, деловой. Причем за все время, а мы заседали примерно 2,5 часа, всего один раз зазвонил телефон, по которому буквально несколько слов говорил И. В. Сталин. Слова эти были следующие: "Что? 500? А Василевский знает? Ну, хорошо". Как мы позже узнали из сводки Информбюро, речь шла о подбитых за этот день на Курской дуге немецких танках. И. В. Сталин за время совещания ни разу не садился, ходил по кабинету, курил трубку и очень внимательно слушал выступающих. Мы выступали тогда по нескольку раз, выступали другие конструкторы, обсуждение было деловым, свободным и очень полезным. Обсуждались технические характеристики будущих пушек".

Конструкторам поручили создать 45-мм, 57-мм и даже 76-мм авиационные пушки. Последнюю - на перспективу. Ближайшая задача - сорокапятимиллиметровка. У меня в кабинете Нудельман заверил, что уже в ближайшее время поставит на свою НС ствол калибра 45 мм, 57-мм авиационное орудие будет сделать труднее. За создание новых пушек для самолетов взялся и Б. Г. Шпитальный.

Будучи снова в Ижевске, я видел, как трудились нудельмановцы над своей сорокапятимиллиметровкой. Перестволили пушку, перекомпоновали затвор, расширили дульце гильзы, взяли осколочно-фугасный снаряд от 45-мм противотанкового орудия, вес которого превышал один килограмм. Если этими снарядами били танки, то, понятно, не существовало самолета, который нельзя было сразить одним попаданием.

Однако разместить новую пушку в самолете оказалось непросто. Полый вал редуктора имел отверстие наиболее узкое там, где крепили втулки винта. Чтобы протиснуть сюда новый ствол, дульную часть его пришлось сильно утончить, что сказывалось на стрельбе: ствол прогибался, вибрировал, а это отражалось на меткости попаданий. И живучесть тонкостенного ствола оказалась недолгой.

Устинов не раз напоминал мне, что Сталин очень интересуется 45-мм авиационной пушкой.

– Надо ускорить ее создание в КБ Нудельмана. У Шпитального ничего не получается.

Снова в Ижевске вместе с конструкторами, технологами, металлургами обсуждаем создавшееся положение. Усиливаем сталь для ствола, улучшаем обработку его. Ставим новый дульный тормоз, который лучше гасит отдачу, делает ее такой же, как у 37-мм душки. Ничего почти не нужно менять и в самолете.

Увидел новую пушку в деле. В течение нескольких секунд пушка ревела так, что дрожала даже земля. От мишени летели клочья, а над бруствером, сложенным из бревен, засыпанных землей, стояла густая пыль. Не позавидуешь врагу.