— Странное дело, — сказала Модести. — Как врач Джайлз сам вроде бы толком не знает, что делает, но у него есть счастливое свойство угадывать… Ладно, а как она оправляется от операции?

— Джайлз говорит, что все идет отлично.

Внезапно тишину плато разрезала пулеметная очередь, и Модести с Вилли прижались к земле. Пули прошили грунт широким полукругом, отскакивая от камней. Когда улеглось эхо от пальбы, Вилли сказал:

— Они откопали где-то пулемет. По всему выходит, что это «льюис».

Получалось, что противник может в ближайшее время предпринять атаку под прикрытием пулемета. Приладив к расщепленной на конце палочке зеркальце, Вилли обследовал с помощью этого перископа местность. Модести внимательно следила за его действиями. Рядом с ней лежали две гранаты, которые она была готова бросить, как только он подаст сигнал. У Вилли тоже были подготовлены гранаты. Если начнется атака, они подпустят противника поближе, и сначала бросит гранату Вилли, а потом, если атакующие подойдут ближе, пустит свои в ход и Модести.

Снова загрохотал пулемет, но никто и не подумал высунуться из расселины. Вилли сказал:

— Похоже, они пока только пристреливаются, чтобы, когда стемнеет, стрелять по постоянной траектории.

— Это нас устраивает, — отозвалась Модести. — Главное, давать им понять, что мы здесь. — И она подняла винтовку.

С интервалом в несколько минут они постреливали по вездеходу, чтобы напомнить о своем присутствии. Если не считать время от времени огрызавшегося пулемета, ничего существенного не произошло. Минут двадцать спустя Модести сказала Вилли:

— Пора двигаться в путь. Первые ярды спуска довольно крутые, там с носилками не разгуляешься. Наверное, придется тебе снести Лизу на руках. Поэтому тебе сейчас надо спустить носилки вниз отдельно, а там, в долине, мы уже переложим на них Лизу. Джайлз, наверное, сможет спуститься сам, а саквояж ты привяжи ему на спину. То, что нам не понадобится, лучше оставить. Когда все будет готово, придешь за мной. А я пока буду постреливать. Если все получится, как я сказала, нам удастся начать спуск через две минуты после того, как я выстрелю в последний раз.

— Мне потребуется двадцать минут, — коротко сказал Вилли. Он снова пополз по-пластунски к пещере. Через семнадцать минут Модести услышала его свист. Тщательно прицелившись, она послала очередь из трех пуль в вездеход и еще одну такую же по расселине, после чего какое-то расстояние проползла на животе, а потом уже вскочила на ноги.

Вилли ждал ее за плоским камнем неподалеку от пещеры. На камне стояло торчком штук двадцать патронов калибра 7, 62 миллиметра . Они окружали кастрюльку с бурой жидкостью. Каждый из патронов был помещен в вязкую коричневую массу, напоминавшую барбадосский сахар. Из кастрюльки тянулись длинные марлевые жгуты различной длины, концами уходившие в коричневые комки. Поскольку эти жгуты различались по длине, жидкость из кастрюльки должна была достигать патронов не одновременно, а с промежутками.

Модести задержалась на мгновение, чтобы оценить композицию на камне, затем двинулась дальше, на ходу спросив:

— Что это ты устроил?

В голосе ее было явное восхищение.

— Я смешал кристаллы марганцовки с глицерином. Если на эту коричневую кашицу капнуть кислотой, она воспламеняется. Начинает пузыриться, словно лава, потом возникает пламя. Смесь начинает прямо-таки светиться. Ну и конечно, выделяется тепла столько, сколько нужно, чтобы грохнул патрон.

Модести пролезла в пещеру, Вилли последовал за ней.

— Эта грязная вода в кастрюльке и есть кислота? — вдруг осведомилась она.

— Конечно, — ухмыльнулся Вилли. — Из птичьего помета. Тут не нужен особо крепкий раствор. Это посоветовал Джайлз. За это он вполне заслужил Нобелевскую премию.

То, что Модести увидела и услышала, лишний раз подчеркивало абсурдность ситуации, Модести сказала:

— Только, пожалуйста, не говори, что этому тебя научила очередная подруга, специалистка по фейерверкам.

— Нет, это я узнал еще в приюте. Прочитал в книге «СТО ФОКУСОВ, или ЭТО МОЖЕТ КАЖДЫЙ». Что-то в этом роде… Кстати, я проверил это на практике в ночь, когда поджег кровать Ушлого, а потом уже дал деру.

Модести перестала смеяться, только когда они спустились в долину. Лиза уже лежала на носилках. Рядом стоял Джайлз, согнувшись под тяжестью привязанного к спине саквояжа. Он сказал:

— Что тебя так рассмешило?

— Птичий помет. А также вы с Вилли. Но об этом потом, друг мой. Сейчас пора возвращаться домой. — Она услышала, как взорвался первый патрон и наклонилась, чтобы поднять носилки. — Винтовку она закинула за спину. Вилли взялся за другой конец носилок, и отряд двинулся в путь. Джайлз вдруг тревожно спросил: