Обогнув выступ утеса, они оказались на солнце: перед ними расстилалась долина реки Летьен. В этом месте поток был широк и быстр. В отдалении высились горы, не уступающие Скалистым.

Наконец Харриет хрипло пробормотала:

— Я имела дело с отчетами и данными исследований… Я и мечтать не могла… — Ее голос стих. — Какая потеря…

Бидж вспомнила, что статья Харриет Винтерфар, которую она читала в библиотеке Западно-Виргинского университета, касалась теории хаоса и неизбежной гибели Перекрестка.

Она коснулась руки старшей женщины.

— Нам еще довольно далеко идти. И мы многое еще увидим.

Харриет кивнула.

Скалистый склон сменился холмами. Бидж постоянно приходилось напоминать себе о том, что не следует ускорять шаг. Для нее эта часть дороги была длинной тропинкой к дому.

Харриет Винтерфар целеустремленно шагала вперед, не отставая от Бидж, несмотря на несколько расхлябанные башмаки. Она шла по обочине дороги, словно ожидая, что в любой момент может появиться встречный грузовик.

В результате она вздрогнула от неожиданности, когда маленькое серо-коричневое тело с длинным полосатым, как у енота, хвостом вылетело из густой травы и снова скрылось из виду.

— Боже мой, кто это был?

— Слишком быстро убегающая и не заботящаяся об удовлетворении аппетита прохожих закуска, — пророкотал грифон.

— Я назвала их молчунами. — Бидж было приятно показать грифону кое-что новенькое на Перекрестке. — Они явились по одной из первых проложенных мной дорог после… — Она спохватилась — После того как я научилась прокладывать дороги. — Грифон бросил на нее пристальный взгляд. — Это был детеныш, мне кажется. Обычно они бегают охапками.

— Охапками?

— Стадами, отарами, табунами, стаями — для молчунов еще никто не придумал подходящего названия. — Бидж оглядела травянистый склон. — Смотрите, что будет.

Она подпрыгнула на обочине и захлопала в ладоши.

Трава перед ней раздалась в стороны, и три десятка мохнатых тел взвились в воздух, прижав к головам округлые ушки и делая трехметровые прыжки благодаря мускулистым задним ногам. Животные одновременно свернули влево, расправили хвосты и позволили ветру подхватить себя — приземлились они метрах в десяти от места старта. Грифон принюхался.

— Их чертовски трудно поймать, если хотите знать мое мнение.

— Смотрите! — показала в сторону Бидж.

Приземление первой партии вспугнуло следующую — двадцать животных одновременно взвились в воздух: над горизонтом четко обрисовались их силуэты с вытянутыми назад ногами и напряженными телами.

— Никогда ничего подобного не видел. — Грифон рванулся вперед и метнулся в густую траву. Бидж молча с огорчением смотрела, какими медленными и неуклюжими были его движения.

Молчуны снова прыгнули, не дав ему даже приблизиться к ним, потом повернули и, уверенно используя ветер, скользнули к Бидж. На полпути они вспугнули первую партию животных, и те тоже быстро взлетели.

Рядом с Бидж зашелестела трава. Когтистая лапа мелькнула в воздухе и вцепилась в переднего молчуна Остальные поспешно рассыпались в стороны. Лапа снова скрылась в траве; раздался глухой вскрик, потом хруст. Грифон выбрался на дорогу, вытирая клюв. — Профессор Протера совершенно прав: обманный выпад приносит гораздо больше удовлетворения.

— Разве не по-спортивному было бы просто полететь за ними?

— Моя дорогая, — покровительственно ответил грифон. — Это же охота, а не состязание. Кстати, ты заметила, как много среди них молодняка?

Бидж этого не заметила. Она огляделась: трава на значительном пространстве была сгрызена под корень.

— Что-то я их больше не вижу. Интересно, это молчуны тут паслись?

— Если да, то я готов на добровольных началах заняться уменьшением поголовья — на вкус они замечательны.

Харриет нахмурилась. Бидж заметила, что, когда той приходила какая-то мысль, Харриет всегда хмурилась, словно любая идея обязательно была неприятна.

— Разве вы не догадываетесь, что этим только поспособствуете более быстрому размножению молчунов? Грифон склонил набок голову.

— Естественный отбор?

— Да. Условный рефлекс: они взлетают, чтобы спастись от любой опасности. Правило гласит: если тебя что-то испугало, взлетай; если взлетел другой молчун, взлетай; если там, куда ты приземлился, небезопасно, взлетай снова.

— Это очень похоже на поведение людей, — заметил грифон, — в результате которого в американских городах теперь становится все меньше жителей.

— Надеюсь, вы не думаете, будто люди умнее молчунов в этом отношении, — нетерпеливо отмахнулась Харриет. — Я хочу сказать вот что: вы ловите только тех, кто возвращается в исходную точку. Чем дальше от нее они улетят, тем в большей безопасности окажутся. Потребуется всего несколько поколений, чтобы их стало очень трудно поймать.