Присмотревшись внимательнее, Бидж заметила выдающиеся скулы и слегка раскосые глаза; во внешности женщины было что-то азиатское. Одета она была в белую блузу и черные брюки из домотканого холста. Бидж показалось, что она видела женщину раньше.

— С ними все в порядке? — быстро спросила та. На ее лице были написаны горе и забота. Она походила бы на портрет французской крестьянки девятнадцатого века, если бы не сверкающие очень белые зубы.

— Я ничего не могу сказать, пока не осмотрю их. Мне не хотелось бы быть грубой, но нельзя ли отложить все это до утра? Мои обычные часы приема — от рассвета до заката. — В стране, где не существовало часов, Бидж пришлось определять время именно так.

— Они не могут ждать.

— Ну хорошо. — Даже на Перекрестке приходилось считаться с прихотями клиентов. — Я осмотрю их сейчас. Ты хозяйка этих щенят?

— Нет, — ответила женщина гордо, почти высокомерно. Только тут Бидж с дрожью осознала, почему она показалась ей странной.

Но женщина уже вошла в коттедж, и Бидж оказалась отрезана от своей шали и ловилки под ней.

— Это мои дети, — отчетливо сказала гостья, сжимая плечо Бидж.

Волчата с интересом принялись обнюхивать все в комнате — самый маленький из них позади остальных. Бидж настороженно следила за ними и за женщиной. Оружие находилось вне ее досягаемости, и путь к двери был отрезан. Впрочем, в человеческой форме вир были не так опасны, как превратившись в волков, а трансформация требовала определенного времени и была для них достаточно болезненна; все это делало их не столь уж непобедимыми.

Но женщина могла быть не одна. На руке Бидж все еще краснел шрам после стычки с вир. И они имели привычку мучить свои жертвы, прежде чем убить, — перелом бедра у Дафни, похоже, был следствием того, что они загнали ее на скалу и заставили прыгнуть вниз.

Бидж оставалась неподвижной. Женщина посмотрела на нее и сказала без всякого выражения:

— Ты меня боишься.

— Мне приходилось сражаться с твоими соплеменниками. — Бидж показалось, что женщина знает об этом.

Женщина без улыбки долго смотрела в лицо Бидж, потом сказала, показывая на волчат:

— Осмотри их.

Бидж снова обратила внимание на ее зубы — белые, сверкающие, без изъяна: более белые и более здоровые, чем у самой Бидж после посещения дантиста. Девушка поежилась, вспомнив, почему зубы вир выглядят такими новенькими.

Волчата, дети вир, продолжали .носиться по комнате, обнюхивая теперь медицинскую аппаратуру. Особенно их заинтересовал операционный стол: как Бидж ни мыла его, он, вероятно, сохранил запах многих пациентов. Бидж медленно двинулась к ним. Не годится спешить или выказывать свой испуг. — А привести их завтра ты никак не можешь? Женщина резко помотала головой. Это движение напомнило Бидж (против ее воли) о собаке, трясущей в зубах игрушку.

— Осмотри их сейчас, — повторила женщина. И добавила слово, совершенно неожиданное в устах вир: — Пожалуйста.

— Хорошо.

Женщина повернулась к волчатам и резко скомандовала:

— Катя. Григор. Хорват.

Два больших щенка не обратили на нее никакого внимания, продолжая скакать и с визгом возиться друг с другом.

— Хорват! — повторила женщина. Третий волчонок, самый маленький, подбежал к ней и остановился у ног женщины, с любопытством глядя на Бидж.

Девушка осторожно опустилась на колени. Волчонок остался на месте.

— Привет, малыш, — тихо сказала Бидж и протянула к нему руку, готовая отдернуть ее, если щенок попробует укусить.

Волчонок обнюхал руку, потом осторожно лизнул, потом ухватил острыми как иголки зубами и стал тянуть к себе. Играл он гораздо менее агрессивно, чем другие волчата.

— Они из одного помета?

— Все они, — кивнула женщина. То, как она произнесла «все», заставило Бидж поднять на нее глаза.

— И это весь помет? Все твои дети? — Бидж смутно представляла себе, сколько бывает волчат в помете, но ей казалось, что определенно больше трех. Если только…

— Это твой первый помет?.. Прости меня, это были твои первые роды?

— Нет. У меня было еще восемь детей. Теперь все мертвы.

Бидж решила дальше ее не расспрашивать на эту тему.

— Ты рожала как волк или как человек?

— Как вир, — вызывающе ответила та. — Но с шерстью.

Бидж увидела на лице женщины смесь стыда и вызова.

— Женщины обычно рожают за раз одного ребенка, реже двух и уж совсем редко трех или больше.

— Вир рожают пятерых, иногда шестерых. Бидж очень не хотелось спрашивать, но нужно было знать:

— А в этот раз были еще?