– Ага, вы поступили умно. А почему вы упали на землю? Ганс слегка улыбнулся.

– Я увидел два арбалета, и они были направлены в мою сторону. Я никогда не видел раньше, как стреляют ваши парни, сержант. Я и не знал, что они такие меткие.

Римизин кивнул. Лицо у него немного прояснилось, однако он не улыбнулся - ведь его товарищ лежал мертвым у его ног.

– Вероятно, это тоже был разумный поступок. Эти двое парней гораздо лучше управляются с арбалетами, чем я сам. Ганс покачал головой и подавил вздох:

– Я вообще не умею с ними управляться. Я могу чем-нибудь помочь вам, сержант, или вы собираетесь попросить меня проследовать с вами?

– Мы сами все сделаем, не беспокойтесь, Ганс. Можете идти по своим делам. Нам даже не нужен свидетель - три человека из стражи видели все, что произошло.

Ганс кивнул и отправился своей дорогой, надеясь, что Красные и Магистратор не обрушат свою ярость из-за гибели Окка на голову несчастной женщины. Она вспылила из-за какой-то дурацкой ссоры и в результате потеряла своего мужчину, здоровье и свободу в придачу - по крайней мере, на какое-то время.

Ганс уже отошел от ворот на изрядное расстояние и брел по Привратной улице, как вдруг его поразила неожиданная мысль. Он бегом помчался домой и взбежал на второй этаж, перескакивая через три ступеньки. Коты сидели по углам. Нотабль собрался уже наброситься на пришельца, но остановился в последний миг, увидев, что не кто иной, как его собственный хозяин ворвался в комнату и схватил кожаный мешок.

В мешке было шесть серебряных монет. Желудок Ганса завязался узлом, по спине побежали мурашки, а лоб мгновенно взмок. Но тут Ганс вспомнил, что переложил одну монету в свой кошелек. Он раскрыл кошелек. Империал лежал там.

На следующее утро в мешке по-прежнему звенели семь монет.

– Даже не знаю, радоваться мне или горевать, - признался Ганс. Мигнариал сжимала его руку. Они стояли, глядя на серебряные монеты, рассыпанные по постели. Ганс осторожно высвободил руку, обнял Мигнариал и прижал девушку к себе.
– Теперь мы знаем, что не все страшные смерти в городе имеют отношение к этим монетам. Быть может, монеты вообще никак не связаны со мной - ведь я был совсем рядом с этими двумя, а все монеты на месте. С другой стороны, они могут быть как-то связаны с нами обоими...

***

И тем не менее неизменное наличие серебряных монет и загадочного списка продолжало давить на них. Ганс и Мигнариал любили друг друга, они находились далеко от дома, и все же их отношения были далеко не безоблачными. Слишком тяжело было знать о том, что ты живешь бок о бок с колдовством и ничего не можешь с этим поделать; слишком страшно было ожидать чьей-то новой смерти и исчезновения еще одной монеты. Ганс и Мигнариал подумывали о том, чтобы обратиться к какому-нибудь фиракийскому магу и попробовать узнать у него что-нибудь или даже купить противозаклинание. Но после долгого спора они поняли, что боятся предпринять такой шаг. Нотабль стал совершенно невыносим, но Ганс, к своему удивлению и радости, обнаружил, что кот готов сопровождать его на прогулках днем и ночью, держась возле ноги, словно собака, и без всякого поводка. Анорислас продал двух тейанских лошадей за тридцать девять огников. Ганс, который предыдущей ночью едва не ударил Мигнариал во время новой ссоры, потратил все четыре фиракийские серебряные монеты на покупки: отделанные серебром гребень и расческу, две заколки для волос, украшенные самоцветами, плащ для себя самого и другой, гораздо более красивый, - для Мигни. Еще он купил две превосходные подушки, набитые гусиным пером и самую тонкую и роскошную ночную сорочку, какую только смог найти. Мигнариал видела хорошие и дурные события и приносила домой заработок. Она не видела ничего ни для себя, ни для Ганса. У нее не было никаких новых озарений или даже догадок относительно мешка, монет или списка.

Ганс купил себе новый метательный нож взамен того, который он потерял в лесу во время набега на лагерь тейана. Он немного поупражнялся в метании ножа в гимнастическом дворике для арбалетчиков позади казарм Стражи. Прежде чем уйти оттуда, Ганс вежливо отклонил предложение поступить на службу, сделанное ему начальником сержанта Гайсе. Два дня Ганс провел, помогая домовладельцу красить и чинить крышу. "Ты хорошо держишься на крыше, Ганс", - сказал домовладелец. Ганс только улыбнулся и кивнул, но ничего не сказал в ответ. Он не взял платы за работу, но и он, и Мигнариал, и даже коты заметили, что в их меню, словно по волшебству, появились изысканные лакомства. Мигнариал видела, как на базаре погиб человек - его убил сторож, нанятый Яшуаром, лавку которого погибший намеревался ограбить. Ни одна монета не исчезла. Был ли это повод для радости? Три дня Ганс проработал у Анорисласа и понял, что он по-прежнему равнодушен к лошадям. Однажды ночью Ганс в одиночестве пил пиво в забегаловке под названием "Бочонок Эля", и к нему подсела миловидная женщина лет двадцати шести или около того. У нее была, пожалуй, самая красивая фигура, которую Ганс когда-либо видел. Они проболтали примерно час, и Ганс выяснил, что эта женщина - не профессиональная шлюха, однако она не прочь привести его к себе домой. Ганс пытался доказать себе, что он в своем праве, поскольку, если бы ему не пришлось сбежать из дома после очередной ссоры, он не оказался бы здесь один. Беда заключалась в том, что Ганс никак не мог убедить себя, что Мигни была не права. Чувство вины погнало его прочь от удивленной и оскорбленной красавицы.

По пути домой какой-то наглец попытался преградить Гансу путь и что-нибудь отнять у него. Миг спустя несчастный болван смотрел, открыв рот, на лезвие метательного ножа, сверкающее в левой руке его предполагаемой жертвы. В правой руке этот гибкий смуглолицый юноша держал длинный кинжал, явно намереваясь пустить его в ход. Незадачливый грабитель удрал со всех ног, а Ганс вернулся домой в гораздо более приподнятом настроении. Обоюдные извинения и слова примирения, как обычно, закончились в смятой постели.

На следующий день Ганс купил красивую вазу, расписанную синими цветами по кремовой глазури, и нарисованную на шелке картину, на которой была изображена милая пестрая кошечка. Мигнариал заплакала от счастья при виде такой роскоши - совершенно бесполезные вещи, которые так украшают дом! А еще день спустя базарный сторож, проходя мимо шатра с'данзо, внезапно схватился за грудь и упал мертвым Мигнариал в ужасе примчалась домой. Этого человека все звали Тинком, и она узнала его настоящее имя только после его смерти. Его звали Истейном. И конечно же, его имя исчезло из списка Синайхала, оставив после себя абсолютно гладкий воск, а из мешка испарилась еще одна монета. Между Гансом и Мигнариал вновь вспыхнула ссора - без каких-либо видимых причин, не считая страха и постоянного напряжения. Ганс вытряс оставшиеся шесть монет из проклятого мешка и отшвырнул их прочь. После этого он вновь обратился к своему привычному занятию - натянул черные одежды, поднялся по стене на крышу, перескочил на другую и влез в окно. Несколько мгновений спустя Шедоуспан вылез обратно, унося с собой украшенный драгоценными камнями кинжал и две золотые монеты. Хозяева комнаты - мужчина и женщина - продолжали мирно спать на кровати, стоявшей у самого окна. Ганс вернулся домой с не праведно добытыми драгоценностями, чувствуя себя намного лучше - до тех пор, пока не увидел, что Мигнариал лежит в постели, отвернувшись к стене и обнимая пеструю кошку. Когда Ганс вошел, она не обернулась и не сказала ему ни слова. А на следующее утро шесть империалов вновь оказались в старом кожаном мешке.