Я еще раз постучал по осиновому стволу. Куница стрелой выскочила из дупла, быстро забралась на вершину дерева и одним широким прыжком оказалась на высокой густой елке. Там зверек затаился. Собака принялась лаять на елку. Но я утихомирил собаку и отвел ее в сторону.

Куница меня совсем не интересовала. Правда, это был пушной зверек, одетый в хорошую шубку, которую высоко ценят охотники, но у меня был такой закон: в своем лесу я не охотился. А потому куницу мы оставили в покое и отправились домой.

Прошла ночь, наступил новый день, и утром, поднявшись, как всегда, на чердак, чтобы взять для птиц немного рябины, я увидел, что мою рябину снова кто-то всю раскидал... И только я поднял голову к крыше, где на шесте должны были висеть самые крупные грозди рябины, как кто-то быстрый и темный метнулся по шесту к щели под крышей и, юркнув в щель, исчез. И тут же на улице раздался громкий лай моей собаки.

Я спустился с чердака, отошел немного в сторону от дома, чтобы издали посмотреть, на кого лает собака, и тут на крыше дома увидел нашу вчерашнюю знакомую - куницу. Да, да, куницу, хищного, ловкого зверька, который второй день посещал мой чердак и вовсю уплетал рябину!

Наверное, куница охотилась тут и на мышей, которые жили в нашем доме. А что ей еще оставалось делать, когда в лесу наступили голодные времена и когда нигде вокруг не было ничего съестного?

На крыше нашего дома куница просидела до вечера, зло посматривая по сторонам, и только вечером, когда я забрал собаку в дом, она убежала в лес, но ночью снова наведалась к нам, и на следующее утро я снова обнаружил следы ее визита.

Наш чердак куница посещала еще долго. Она всегда приходила к нам по ночам и, как бы я ни закрывал двери и окна на чердаке, как бы ни затыкал все щели, все равно пробиралась к рябине и всю ночь на славу пировала. Только теперь, после того как ей пришлось просидеть целый день на крыше под наблюдением пса, она не отваживалась задерживаться на чердаке слишком долго и еще до рассвета уходила в лес, чтобы отлежаться там в дупле до нового ночного похода.

МОРОЖЕНЫЕ МАСЛЯТА

Хорошо провожать осень, когда она уходит спокойно, тихо, без обложных дождей и ураганных ветров, когда по летнему сухи лесные дороги и не вспухают от холодной осенней воды ягодные болотинки.

В такую тихую, ясную осень хочется без конца бродить по лесу и каждый день шаг за шагом отмечать последние шаги уходящего тепла и ждать первые приметы близкой зимы.

О том, что зима уже не за горами, всегда расскажет первый осенний иней. Он густо опустится на ступеньки крыльца, на жерди забора, на крышу дома и будет холодно посвечивать до тех пор, пока в туманном дыму октябрьского утра не покажется солнце.

Солнце поднимется, пригреет, и иней начнет расползаться, таять, и скоро от недавнего морозного покрывала, опустившегося ночью на землю, останутся лишь влажные пятна и полосы по низинам и луговинкам. А к десяти-одиннадцати часам первый ночной морозец позабудется совсем.

Первый ночной морозец всегда слабый, робкий, ему еще не хватает сил выстудить по дорогам лужи и стянуть эти лужи льдом. Первый мороз еще не заглядывает в лес, и в лесу как ни в чем не бывало по-прежнему стоят веселыми рядками крепкие, розовые грибы-волнушки.

Я очень люблю собирать последние осенние грибы. Люблю находить их, осторожно укладывать в корзинку и приносить домой, в тепло. В тепле грибы будто станут просыпаться, отходить от холода, и скоро весь дом наполнится запахом осени, ароматом осеннего гриба.

Поздней осенью в лесу встречались мне нередко и желтоголовые моховики, грибы коренастые, плотные. Чаще я находил моховики на южных склонах лесных холмов среди седого мха и опавшей сосновой хвои. Эти грибы дольше всех держались в лесу, и иногда я находил их даже после того, как ночные морозы стягивали льдом лужи на дорогах и украшали ледяными пленочками-закрайками берега таежных озер-ламбушек.

Такие ночные морозы уже вовсю хозяйничали в лесу, и моховики, найденные в это время, больше походили на желтые льдышки, чем на настоящие грибы. Я осторожно выбирал грибы-льдышки из мха и прямо так, с примороженными к шляпкам сосновыми иголками, убирал в корзину или в походную сумку.

Дома замороженные грибы оттаивали, снова становились настоящими грибами, и с их шляпок сами по себе сползали в стороны сосновые иголки.

Но проходила скоро пора и таких, последних осенних находок. Впереди была зима, я забывал про грибы, ягоды и ждал встречи с зимними гостями.

Обычно первыми зимними гостями в нашем лесу были клесты. Они появлялись возле еловых вершин суетливыми, беспокойными стайками и одну за другой обрывали и роняли вниз янтарные еловые шишки.

Когда в нашем лесу появлялись первые клесты, моя собака начинала нервничать, она все время прислушивалась и приглядывалась к высоченным елям и нет-нет да и подавала голос, заслышав в еловых вершинах этих птиц. Наверное, возня клестов, их поцокивания чем-то напоминали Дружку, собаке-лайке, белок, за которыми он обязан был охотиться.