Василина Орлова
Б У Л Ь Д О З Е Р
Василина Александровна Орлова родилась в 1979 году в селе Дунай Приморского края в семье военного моряка. Окончила философский факультет МГУ. Работала в газете "Российский избиратель", на телевидении.
Публиковалась в журналах "Дружба народов" (роман "Голос тонкой тишины"), "Осколки" (поэма "Перед причастием).
Участница Первого и Второго Форума молодых писателей России.
Глава первая
Наблюдая, как проваливаются в вонючее жерло мусоропровода пустые пакеты из-под молока, картофельные очистки, яичная скорлупа, Елена прикидывала: до получки неделя, денег - тридцатка. Два пакета молока или восемь батонов. Опять придется лезть в долг.
Она поставила пустое ведро, тщательно вытерла пальцы платком и достала из тугого заднего кармана пачку сигарет. Надо бы распрощаться с этой барской привычкой - дымить. Денег не напасешься. Да и вредно к тому же. Щелкнула зажигалкой, с удовольствием затянулась и принялась рассматривать настенную живопись аборигенов, в который раз отмечая убожеское состояние умов юного поколения. Одна надпись привлекла внимание: "Как пишется, Ё или Ягодицы? Поищите в словаре на букву Ж!"
Елена Алексеевна Птах - учительница русского языка и литературы в обыкновенной средней школе. Двадцать три года, не замужем, детей нет. Многого еще нет: мебели в квартире, которую снимает по знакомству. Денег, что вполне естественно. Удовлетворения от работы. Ну и, разумеется, ума. Иначе бы давно и круто поменяла всю свою жизнь. Может, еще и поменяет. А пока не перестает тешить себя надеждой, что эта ее работа - только временный этап в жизни и судьба уготована ей иная. Что за судьба - Бог весть. Только ясно, что не рядовая.
Она прошла в квартиру, опять села к окну и пальцем обвела контур Останкинской башни на оконном стекле.
Подошел пес, стуча когтями по паркету. Потянул носом воздух, крутнул хвостом, приглашая отвлечься.
– Милый Фрай, - вздохнула Елена, - иди сюда, я тебе за ухом почешу. Ну, и что ты понимаешь в людской жизни?..
Фрай глядел умными глазами, вздыхал и старательно морщил брови. Становилось ясно: кое-что он понимает. И может, даже больше, чем некоторые.
Рявкнул телефон, затрясся на тумбочке в прихожей, и Елена, подобно Фраю, навострила уши, - это был едва ли не единственный шанс избежать сегодня постылого сидения над тетрадками.
– У аппарата.
Она нарочно так нелепо выражалась. Человек, нажимающий на кнопку сотового, никогда не скажет: "У аппарата", аккуратный мобильник - это скорее прибор. Прибор для связи с иным, чем у Елены, миром, где приглашают друг друга на свидания в приличные рестораны и ведут переговоры насчет дорогостоящих контрактов с хорошо одетыми людьми.
– Елена?
Голоса еще не узнала, а интонацию уже уловила - Митя - и разочарованно поджала губы. Молчала.
– Алё, алё?
– Что за дурацкое "алё"?
– буркнула Елена, прижав трубку плечом к уху, свободной рукой выпрастывая провод из щели в плинтусе, чтобы перенести "аппарат" поближе к дивану.
Телефонные разговоры перерастали и в час, и в два пустого трепа, не дающего ничего ни уму, ни сердцу. Елена и сама не могла объяснить, зачем тратить столько времени и сил.
– В смысле здравствуй, Арина Родионовна. Как себя чувствуешь?
– Я-то, может, и Арина Родионовна, но ты уж точно не Пушкин.
– Да, жаль. Мне как раз подошла бы такая няня, как ты.
– Извини, я няней даже своим ученикам не буду.
– Да ладно, милая. Что делаешь сегодня?
– Проверяю сочинения, - бодро соврала Елена.
Все в Мите ее раздражало, начиная с имени и заканчивая внешностью, пожалуй.
– А если мы пойдем погуляем? И я очень-очень попрошу?
– проблеял он.
– Я тебя пошлю ко всем чертям!
– Вот спасибо. (оскорбился, похоже. Ты подумай!) Слушай, чего дома париться? На улице такая погода - весна, - предъявил он свой последний, и, по правде сказать, единственный, весомый аргумент.
– Так и быть, идем, - неожиданно для самой себя согласилась Елена.
– Ты это серьезно?
– осторожно переспросил он.
Как ее бесит эта медлительность! Он абсолютно лишен всего, что связано с понятием "мужик". Так, ни рыба ни мясо.
– Через полчаса у памятника Грибоедову, лады?
– заторопился он, не слыша ответа.
– "Лады"!
– передразнила она.
Да, весна. За рутинной школьной работой, за вечным самокопанием в добровольном затворничестве Елена совсем не заметила ее прихода.