Усмехнувшись, Силин двинулся дальше, а взглянув на часы, ещё и прибавил шагу. С заходом в бар и этой собачьей сценой он уже пропустил одну электричку до Железногорска.

Этот роковой день вымотал Силина до изнеможения. В Железногорск он приехал лишь к концу первой половины дня, и все пришлось делать чуть ли не бегом, перепрыгивая из автобуса в автобус и неизбежно попадая на обеденные перерывы, распределившиеся словно назло ему на следующие два часа.

Адреса антикварных лавок и частных барыг Михаил знал давно, иногда он и раньше продавал не нужный ему хлам. Но в этот день все торгаши словно сговорились довести его до белого каления. За две чудные иконы восемнадцатого века Ушаковской школы они давали столь мизерную цену, что у Силина сначала появилось желание просто отматерить этих крохоборов, а в третьей лавке он уже был готов прошибить той же иконой голову оценщика. Перекупщики в один голос талдычили о падении спроса на иконы, и гораздо больше интереса проявляли к чернильнице в стиле рококо, а также к бронзовому распятию удивительно тонкой работы. Деваться Силину было некуда и, скрипя душой, он продал свои вещицы за сумму в два раза меньшую, чем рассчитывал.

После этого Михаил нашёл магазин, про который ему говорил цыган. В нем он полчаса простоял в каком-то трансе. Здесь продавалось все что угодно: пистолеты, револьверы, охотничьи ружья, карабины. Они находились так близко, рядом, только руку протяни. Но чуть раньше Михаил прочитал правила приобретения оружия и понял, что никогда не сможет приобрести хоть что-то из этого арсенала законным путём. Чтобы купить пусть даже газовую «пукалку», надо было выложить кучу денег и собрать охапку справок. На это у него не хватило бы ни терпения, ни времени.

После оружейнего магазина Силин поехал в противоположный конец города к давнему знакомому профессору, коллекционеру старинного оружия. Деньги Нумизмату все равно были нужны. Не получилось достать оружие законным путём, купит на «чёрном рынке». Старичок при виде кремниевого пистолета долго восхищался, охал и ахал.

— Жалко, что он у вас один, это ведь явно дуэльный вариант! Удлинённый ствол, гранёное сечение, бельгийского или французского производства. Примерно двадцатые годы прошлого века.

После столь бурного начала профессор замялся:

— Сколько вы за него хотите?

— А сколько вы за него дадите? — спросил в свою очередь Силин.

— Знаете ли, я сейчас не при деньгах, — признался профессор. — Платить нам стали как-то удивительно. Во-первых, задерживают зарплату, а во-вторых, столь странные суммы начисляют, просто как-то даже смешно, ну и… стыдно, честно говоря.

— Хорошо, сколько вы можете дать? — настаивал Михаил. Старичок назвал сумму, сам же явно стесняясь её.

— Я согласен, — равнодушным тоном согласился Нумизмат. Он уже понял, что в этот день удачи ему не будет.

Потрясённый профессор отсчитал деньги, а Силин спросил:

— Скажите, а у вас ничего нет такого… посовременней? — Михаил показал рукой на развешенное по стенам оружие. — Я бы купил.

— Нет-нет, мои интересы ограничиваются прошлым веком. «Веблей», «Смит-Вессон» номер три, первый кольт. Это самые поздние.

— Ну извините, всего хорошего.

Из-за этого неудачного рандеву Силин опоздал на восьмичасовую электричку и пришлось ему добираться до Свечина последней, почти пустой и холодной. Безрадостное настроение Михаила ещё больше усилилось, когда, выйдя на вокзале, он понял, что опоздал и на последний автобус.

Поёживаясь от лёгкого, но холодного ветра, Силин отправился домой пешком. Все как-то застыло у него внутри, замерли и мысли, и эмоции. Безразличие и тоска полностью овладели душой Нумизмата.

В знакомый переулок он свернул уже во втором часу ночи. Кто-то шёл впереди него, но Михаил, занятый своими невесёлыми мыслями, долго не обращал внимание на попутчика. Они так бы и не встретились, но тут идущий впереди человек решил закурить. Остановившись, он отвернулся от встречного ветра и чиркнул зажигалкой. В скромном свете зыбкого пламени Силин рассмотрел милицейскую фуражку, круглое добродушное лицо с густыми усами и узнал живущего в соседнем подъезде участкого милиционера со смешной фамилией Жучков. За глаза его звали, конечно, не иначе как «Жучка». Так и говорили: «Вон Жучка куда-то побежал». Самое забавное, что жену лейтенанта, такую же невысокую, круглую и чрезвычайно ленивую бабу все почему-то именовали Бобиком.

С участковым у Силина сложились самые хорошие отношения. Время от времени он заходил в гости сыграть пару партий в шахматы да полюбоваться последними приобретениями Нумизмата. Именно к нему в вечер ограбления в первую очередь побежал Михаил.

— Николай! — окликнул Силин соседа, уже было отвернувшегося, чтобы продолжить свой путь.

Тот обернулся, присмотрелся.

— А, это ты, Миш! — обрадовался милиционер. Голос у него был под стать фамилии и смешной фигуре — высокий, хрипловатый фальцет. — Откуда это ты так поздно?