– Вот он, док.

Доктор Фримен осторожно поставил свой чемоданчик на пол и двинулся вслед за Кленси. Приложил тыльную сторону ладони к восковой щеке и защемил пальцами холодное тело. Опять недовольно поморщился.

– Как давно этот человек мертв, Кленси?

– Приблизительно двенадцать часов.

Доктор Фримен поднял глаза от трупа и взглянул на лейтенанта.

– Вы хотите сказать, что он умер вскоре после того, как был доставлен в госпиталь?

– Да, правильно.

– И вы только сейчас сообщаете об этом?

– Вы не поняли, док, - нетерпеливо сказал Кленси.
– Я все еще не сообщаю об этом. По крайней мере, официально.

Отступил, засунул руки в карманы и продолжал смотреть на останки на тележке. Когда он заговорил снова, то казалось, что скорее разговаривает сам с собой, чем обращается к остальным.

– Стоит мне построить хоть какую-то версию насчет этого дела, как она тут же разваливается.Вот поэтому я хочу раз и навсегда разобраться .

– Так что вы хотите, чтобы я сделал?
– с сарказмом спросил доктор Фримен.
– Выдал вам свидетельство о смерти от сердечной недостаточности?

Кленси покосился на него.

– Я хочу, чтобы вы сказали мне свое мнение о том, что его убило.

Доктор Фримен перевел взгляд на нож, который был так жестоко всажен в грудь покойного, потом быстро взглянул на Кленси.Стоявший рядом Капровски смотрел на своего начальника так, словно тот сошел с ума.

– О, - протянул доктор, - понимаю.

Его припухшие глаза снова обратились к трупу. Тяжело вздохнув, наклонился, поднял свой тяжелый чемоданчик и поставил его рядом на полку. Затем открыл , вынул пару резиновых перчаток, начал их натягивать, но остановился.

– А что вы скажете относительно отпечатков пальцев на ноже?

– Нет там никаких отпечатков, - решительно заявил Кленси.
– Убийца пользовался хирургическими перчатками. Но если хотите, можете осторожно вытащить его, не касаясь рукоятки.

– Хорошо.

Доктор Фримен снова кивнул. Натянул свои резиновые перчатки, шагнул вперед и медленно вытащил кухонный нож из раны, держа его за тот участок лезвия, который был виден между рукояткой и телом. Какое-то время он изучал оружие, потом осторожно отложил его в сторону; когда начал разглядывать рану, глаза его сузились. После этого положил руки по обе стороны раны и сильно сжал грудь убитого. На краях раны медленно появились капли крови. Доктор Фримен кивнул и пальцами промерил расстояние от ключицы, точно определяя положение ножевого разреза относительно других органов убитого. И в завершение своих исследований он снова сильно нажал на брюшную полость убитого; потом выпрямился и торжественно взглянул на лейтенанта, терпеливо ожидавшего окончания процедуры.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, - сказал он медленно.
– Одно совершенно ясно, его сердце перестало качать кровь до того, как нож вошел в него. Тот, кто его зарезал, зарезал мертвеца.

Кленси перевел дух.

– Так я и думал, - сказал он с глубоким удовлетворением.
– Это именно то, что я хотел услышать. А теперь, что вы думаете о его огнестрельной ране, док?

Доктор Фримен снова кивнул. Продолжая внимательно изучать труп, он на ощупь нашел в своем чемоданчике ножницы и стал резать толстые повязки, покрывавшие грудь и шею. Его пальцы терпеливо пробирались сквозь слои хирургической марли и наконец отбросили ватный бандаж с окоченевшей раны. Капровски, который наблюдал из-за его плеча, отвернулся, почувствовав, что его тошнит.

– Недурная работа, - сказал доктор почти с восхищением.
– Я имею в виду хирурга. Хотя выстрел тоже был не плох...

Он наклонился и посмотрел на рану, изучая очевидные следы выстрела и пытаясь определить его силу и направление. Затем выпрямился и покачал головой.

– Безнадежно. Ни малейших шансов. Спасти этого человека могло только чудо. Да и то вряд ли .

Кленси победно улыбнулся.

– Следовательно, вы не будете возражать, чтобы как свидетель подтвердить, что он умер от огнестрельного ранения?

Доктор Фримен посмотрел на своего спутника.

– Кленси, вам бы следовало знать, что я не пройду на свидетельское место и не подтвержу, что моя мать ела только кошерное, прежде чем проведу куда более глубокую проверку чем эта.

– Вы же понимаете, что я имею в виду, док.

Доктор Фримен нахмурился; взгляд его стал задумчивым.

– Я не знаю, что вы имеете в виду, Кленси, но если вам будет от этого легче, то я скажу - строго неофициально: представляется довольно очевидным, что он умер от огнестрельного ранения. Конечно, мы должны провести полное вскрытие, чтобы точно определить, что его убило.