Именно поэтому «лунная программа» была одобрена правительством. Они хорошо понимали, что такое 25 миллиардов за «горсть лунной пыли» здесь, на земле, как стимулирует эта программа не только ракетостроение, но соседствующие, тесно с ним связанные современные отрасли: авиационную промышленность, электронику и вычислительную технику, специальную металлургию и химию, автоматику, радиотехнику, приборостроение, да, наконец, просто элементарную строительную индустрию, и надежды их полностью оправдались.

Лишь самые близорукие из числа военных критиковали Кеннеди за его «мирные космические устремления» в ущерб интересам национальной безопасности. Люди более дальновидные понимали, что «лунная программа» не может быть изолирована от чисто военных задач, что на пути ее реализации, походя, «между прочим» и – что особенно ценно – за ее деньги могут быть решены многие важнейшие военные задачи. «Проекты посылки человека в космос, на Луну или на Марс, может быть, и не подходят под определение чисто военных предприятий, но осуществление таких проектов с точки зрения их военных последствий может оказаться несравненно более важным, чем вся работа генеральных штабов», – указывал «Форчун».

Военные грани программы не отсвечивали, но существовали, и это обстоятельство также повлияло на решение правительства. «Нью-Йорк таймс» точно улавливает разницу между произносимым с трибуны и в кулуарах: «Есть какая-то ирония в ведении споров о военном значении полета человека на Луну. В то время как правительство стремится преуменьшить это значение, влиятельные члены конгресса частным образом заявляют, что если бы не военный потенциал программы, то правительство имело бы незначительные шансы добиться одобрения огромного бюджета НАСА».

Позднее, в сентябре 1962 года, стало известно о секретном докладе Пентагона, составленном еще в 1959 году. Этот объемистый двухтомник под названием «Проект «Горизонт» является в какой-то мере предком «Аполлона». Различия технические не мешают им быть идеологическими близнецами. «По политическим и психологическим причинам оказаться не первыми на Луне было бы катастрофой», – говорится в проекте. Отказ от высадки на Луну авторы «Горизонта» расценивают как «отказ от возможности нанести поражение СССР в гонке, которая уже открыто признается таковой во всем мире».

Таким образом, справедливости ради следует отвести от президента необоснованные упреки в забвении интересов армии: у гражданского «Аполлона» можно найти немало военных «родственников».

Наконец, новая программа, помимо промышленников и военных, устраивала политиков демократической партии, которую представлял президент. Став у руля государства, демократы сразу, с места в карьер, продемонстрировали активное начало, боевитость, стремительную решимость в преодолении проблем, оставленных ей в наследство анемичными и вялыми республиканцами.

Итак, как видите, очень многие надеялись полакомиться плодами с золотого дерева «Аполлона» и прикладывали максимальные усилия, чтобы заставить его плодоносить возможно раньше.

Дошлые журналисты уже потом решили раскопать, а откуда, собственно, взялось это название – «Аполлон»? Исторические изыскания привели их к Эйбу Сильверстайну, одному из бывших директоров полетов НАСА. Оказалось, что он еще в январе 1959 года придумал такое название для корабля, который последует за «Меркурием».

– Но почему «Аполлон»? – спрашивали его.

– Не знаю. Просто красивое имя...

Так и окрестили новую программу именем бога солнца и покровителя искусств.

Древняя легенда рассказывает о том, что стоило матери Аполлона Латоне, гонимой гневом богини Геры, вступить на остров Делос, который носился по волнам бурного моря, как из морской пучины поднялись громадные столбы и остановили его. Он стал незыблемо, а кругом простиралось море – «лишь чайки морские находили приют в сих скалах и оглашали их своим печальным криком»... Там и родился Аполлон.

Миф не лжет. Все так и было. Кругом простиралось море, и чайки жили тут, и действительно «оглашали». Только остров назывался не Делос, а Мэррит и находился не в Эгейском море, а на самом южном краю штата Флорида, где уходит в синие волны Мексиканского залива низкий болотистый мыс Канаверал. А столбы, которые припечатали остров к морю, правильнее назвать стартовым комплексом №39. Там и родился «Аполлон».

Место это подыскивали довольно долго. Исходя из требований небесной механики, любые космические объекты выгоднее запускать возможно ближе к экватору: чем ниже широта, тем больше можно сэкономить на энергии ракетных двигателей. В НАСА пересмотрели много вариантов: Гавайские острова и острова Рождества в Тихом океане, Калифорнию, Техас и белые пески Нью-Мексико, хотели было арендовать площадку в Африке под Браззавилем, но остановились все-таки на флоридском островке.