В февральский день 1881 года в Париже был праздник: знаменитый поэт Франции Виктор Гюго достиг восьмидесятого года жизни. В коллежах и пансионах в честь этого дня были отменены наказания, школьников отпускали с занятий, дети, юноши, взрослые, старики - все шли приветствовать Виктора Гюго.

Необыкновенное шествие. С самого полудня мимо дома на авеню Эйлау двигались нескончаемые живые потоки: здесь и парижане, и делегаты со всех концов Франции, и посланцы многих стран мира. У самого дома на розово-голубом пьедестале был водружен золотой лавр.

Виктор Гюго сидел у раскрытого окна, мимо которого шесть часов подряд все шли и шли потоки людей. Они приветствовали великого писателя и кричали:

– Да здравствует Виктор Гюго!

Он прижимал руку к сердцу и кланялся.

Даже в юношеских мечтах поэту не мог пригрезиться такой триумф. Бессмертие при жизни, любовь и восхищение народных масс.

Паштет и музыка

Россини на протяжении всей своей жизни с не меньшей страстью, чем музыкой, занимался приготовлением различных яств и своих наилучших приятелей принимал на кухне.

Когда один из его гостей начал расхваливать достоинства оперы "Севильский цирюльник", композитор, занятый приготовлением паштета, закричал:

– Что там "Севильский цирюльник"! Вот попробуешь этот паштет, тогда скажешь, какой из меня композитор!

От пошлины свободно

В 1802 году французский физик Луи Гей-Люссак проводил в Париже научные опыты. Ему понадобилась стеклянная посуда, которую вырабатывали только на немецкой территории. Когда ученый ее выписал, французская таможня наложила такую высокую пошлину, что он не смог выкупить посылку. Узнав об этом, немецкий ученый Александр фон Гумбольдт пришел на помощь французскому. Он распорядился, чтобы отправители запечатывали пустые сосуды и наклеивали на них этикетки: "Образцы немецкого воздуха! Осторожно!" Французские таможенники не могли найти в списках облагаемых пошлиной такого предмета как воздух!

Вспомнил поздно

Марк Твен никогда не прилагал марок для ответа к своим письмам. Редакция одного журнала предложила ему не забывать об этом впредь. Но при следующем письме в журнал Твен опять не прислал марку. Однако, вскрыв конверт, редакция нашла в нем записку: "Прошу извинения: я вновь забыл приложить марку. Но, представьте себе, когда я вспомнил, письмо уже было опущено в почтовый ящик..."

Рассеянность

Марк Твен был известен своей рассеянностью. Однажды, когда он ехал в поезде, в купе зашел контролер. Твен суетливо стал шарить по всем карманам и не мог никак найти билет. Контролер, узнавший писателя в лицо, сказал:

– Ладно, не стоит так беспокоиться. Предъявите билет, когда я пройду обратно. А если не найдете, не велика беда. Пустяки.

– Как это пустяки!
– возразил Твен.- Я обязательно должен найти этот проклятый билет, иначе как мне знать, куда я еду.

Обиделся

Пабло Сарасате, узнав, что один критик назвал его гением, покачал головой и сказал:

– В течение тридцати семи лет я упражнялся в игре на скрипке не менее двадцати часов в день. А теперь этот человек называет меня гением!

Необычная гостиница

Марк Твен рассказывал своим приятелям об одной гостинице в Канзасе, где он жил несколько месяцев.

– Представьте, на стенах комнат этой гостиницы висели такие объявления: "Те жильцы, которые ложатся в постель в ботинках, должны платить дополнительные деньги". "Трехкратный стук в дверь означает, что в гостинице совершено убийство". "Запрещается вытаскивать из матрацев кирпичи". "Если в комнате пойдет дождь, под кроватью имеются зонты". "Если в номере не окажется полотенца, можете пользоваться скатертью".

– Но почему вы не покинули эту гостиницу?
– спросил один из слушающих.

– Это было невозможно,- ответил Марк Твен.- Дело в том, что гостиница принадлежала мне.

Доклад без слов

В октябре 1903 г. в Нью-Йорке на заседании математического общества слово было предоставлено профессору Коулу. Профессор Коул подошел к доске и, не говоря ни слова, начал возводить 2 в степень 67. Затем он вычел из полученного числа 1 и, по-прежнему не говоря ни слова, столбиком перемножил два числа: 193 707 721 и 761 838 257 287. Оба результата совпали. Впервые в истории Американского математического общества его члены бурными аплодисментами приветствовали докладчика. Профессор Коул, так и не проронив ни одного слова, сел на место. Никто не задал ему ни единого вопроса.

Так Коул доказал, что число 267-1 составное, а не простое, как это подозревали до него почти 200 лет. Когда через несколько лет у Коула спросили, сколько времени потратил он на это доказательство, Коул ответил:

– Все воскресенья в течение трех лет.

Знакомое лицо

Однажды Край, профессор Дерптского (ныне Тартуского) университета, человек обремененный долгами и неудачами, шел по улице. Навстречу ему с громким ревом бежал мальчик.

– Ты что плачешь, мальчик?
– спросил добросердечный профессор.