– Читай и запоминай. Анализировать будешь потом.

Матвей прочитал первую страницу. Захватило дух! Это оказалась Книга боевых искусств Первых Людей!

Рой рубиновых искр, вьющихся над страницей книги, упал на нее дождем, размыл текст, взметнулся снова вверх. И это было продолжение текста. Другая страница. Прочитав таким образом их с десяток, Матвей прошептал:

– Не может быть!..

Никто ему не ответил, только искры засияли ярче да книга под ногами качнулась. Но факт оставался фактом: в ней описывалась система шоковых, парализующих и смертельных ударов в любую точку тела человека, и объяснялось, как достичь желаемого результата. «Не может быть» Соболева относилось не к возможности или невозможности применить систему на практике, а к тому, что почти такая же система – техника смертельного касания – была ему знакома по восточным стилям, но там необходимо было точное попадание в нервный узел с передачей раппорта, импульса энергии…

– Этот пакет знаний запрещен иерархиями даже для Хранения, – прилетел шуршаший, как сухая осока, голос. – Из-за того, что в свое время произошла утечка информации, допущенная кем-то из Хранителей, которая привела к дестабилизации реальности. Однако любое знание, достигшее ментала, неуничтожимо.

Матвей дочитывал последние страницы книги с трудом – мешала сильная головная боль, судороги шеи и рук, временами наступающие приступы слепоты и слезы. Он едва успел спуститься вниз, как с ударом гонга книга захлопнулась, превратилась в огромного термита, который скрылся в шипастом «ананасе» саркофага, помахав Матвею на прощание четырьмя конечностями. Стены «термитника» вздрогнули, перекосились, поплыли…

– Передача прошла, граничные искажения ментала… – запульсировал, слабея, в голове Соболева тихий голос. – Опасно оставаться в теле транслятора… выход чреват… защит… колеб… проп… дар… – Голос умолк.

– Скорее! – рявкнул монстр-проводник, выводя Матвея из ступора. – Надо успеть до перекрытия потока ощущений.

Матвей выскочил за ним, прыгнул в седло, и они что есть духу поскакали обратно, ощущая спинами, как из-за горизонта тянется к ним, уплотняясь, черная тень, напоминающая лапу зверя с когтями…

Только сутки спустя Матвей отошел от переживаний, связанных с удивительным сном, и осознал, что помнит все, что прочитал в Книге боевых искусств Первых Людей. Проверять истинность полученного знания не было нужды. Матвей давно был профессионалом рукопашного боя, досконально изучил все болевые точки человеческого тела, как и вообще анатомию человека, и чувствовал, что владеет теперь исключительно опасными знаниями, против которых ни один человек не имел защиты, если только сам не был посвящен в это смертельное знание.

Сон ему приснился на третий день после появления в Москве, где «федепасы» предоставили новому сотруднику двухкомнатную квартиру. Никто его не беспокоил, не давал инструкций и не требовал подтверждения личности; лишь один раз позвонил генерал Первухин, осведомился, как его устроили, и приказал отдыхать. Зато сразу после сна, словно дожидаясь специально, Матвея по телефону потребовал к себе заместитель Первухина Золотухин и перепоручил его командиру группы «Гроза», которому он должен был теперь подчиняться.

Этого командира по фамилии Белоярцев Матвей когда-то встречал – года два назад, при совместной операции ФСК и «Смерша» по обезвреживанию банды чеченских террористов на территории военного госпиталя. Тогда молодой «супер» не произвел на Соболева особого впечатления. Теперь из лейтенанта он превратился в майора, явно возмужал и, кажется, подрос, хотя с виду оставался все тем же долговязым деревенским увальнем с румянцем во всю щеку и соломенным чубом. Матвея он не помнил и знал лишь по разговорам и слухам, ходившим в среде профессионалов, доверять которым не всегда было можно.

В хмурое утро начала октября он вызвал Матвея в подмосковное Бутово, где отряд «Гроза» имел свою базу подготовки, и приказал прогнать тест на профпригодность, который Соболев сдавал еще лет десять назад, будучи курсантом военного училища (куратор – КГБ) по подготовке особо засекреченных агентов высокой пробы.

Приказ майора Матвей понял, но сдавать тест отказался, чем вызвал оживление стоявших тут же по команде «вольно» бойцов «Грозы».

В тест входил марш-бросок на восемь километров в полной боевой выкладке по пересеченной местности, контрольное время – сорок минут; подъем на руках по канату на семь метров – за семь секунд; плавание – пятьдесят метров – за тридцать пять секунд; ныряние на пятьдесят метров; хождение по бревну с завязанными глазами; отражение нападения собаки; огневая подготовка – семьдесят очков из пистолета с двадцати пяти метров и семьдесят пять из винтовки с двухсот метров; скалолазание; спецвождение автомобиля; и все это – в затрудняющих выполнение задания условиях: газовая атака, светозвуковые гранаты, взрывпакеты, ловушки и встречные действия «противника» – то есть рукопашный бой.

– Майор, – сказал Матвей тихо, – гоняй по полосе своих мальчиков и не трогай меня, лады? Я старше тебя по возрасту и равен по званию и в эти игрушки играю с малого возраста. А если что нужно еще узнать, обратись к генералу Первухину, он объяснит.

Строй притих. Здоровые мощные молодые мужики молча разглядывали новичка, отказавшегося выполнять приказ командира.

Белоярцев почесал переносицу, пребывая в затруднении, потом махнул рукой.

– Я кое-что слышал о ганфайтерах, но ты попал в команду, где нет слабаков. Я знаю возможности каждого, и все знают меня. Кем бы ты ни был в прошлом, сейчас обязан повиноваться мне. Иначе…