«Россия в последнее время становится территорией, слишком сильно загрязненной магией. Наблюдатели отмечают за три недели мая около полутора десятков психофизических паттернов – потрясений общего поля Сил. Если этим балуются не кардиналы вашего Союза, то кто? И почему вы не предпринимаете никаких мер к пресечению деятельности непосвященных, получивших доступ к тайнам Круга?»

«Мы принимаем меры, но, к сожалению, не всегда можем действовать открыто. К тому же непосвященные, о которых идет речь, получили помощь от Посвященных I ступени, ставших на путь отступников».

«Прекрасно! Только этого нам не хватало – чтобы знания Круга поползли за его пределы, увеличивая хаос и прецессию законов реальности. Если вы не справляетесь, почему не попросите помощи? Пусть этим путем идет координатор Союза Трех Ичкерии, он слишком молод и честолюбив, но вы-то должны знать цену промедления. Учтите, в июне состоится Всемирный Сход старейшин Круга, и если он решит, что вы несостоятельны как координатор…»

«Я понял».

«Сход ничего не забывает, ничего не прощает и никому не верит, – продолжал Хуан Креспо, – а первую скрипку в нем по-прежнему играют Хранители, которые давно бьют тревогу по поводу нигилирующей деятельности Союзов. Как долго мне ждать позитивного ответа?»

«Дайте мне три дня, куратор. Я лично займусь чисткой своей территории».

«Жду вас в пятницу с докладом». – Призрак Хуана Креспо растаял, исчез его мысленный голос, канал связи, соединивший через тысячи километров двух Посвященных Внутреннего Круга, истончился и пропал.

«Пора самому познакомиться с этим человеком – Матвеем Соболевым, – подумал Бабуу-Сэнгэ. – Уж очень сильно им заинтересовались столь высокопоставленные лица, как иерархи. Кто он такой? Откуда пришел? Как получилось, что он овладел знаниями Круга, не пройдя Посвящения?.. Но прежде надо поговорить с Везирханом. Ошибся босс Чечни, недооценил противника, зато должен знать о Соболеве то, чего не знаю я…»

Бабуу-Сэнгэ сосредоточился и вошел в зыбкое марево астрала, пронизывающее всю Землю, чтобы найти канал связи с Везирханом Шароевым, президентом Чечни, координатором Союза Трех Неизвестных.

Василий подъехал к дому Горшина рано утром, в начале девятого, но оказался последним. Парамоновская «девятка» уже стояла во дворе дома, что говорило о прибытии Посвященных точно по договору. Правда, у Балуева было оправдание: он встречался с генералом Первухиным, которому рассказал о схватке с командой «Стикса» в Рязани и о попытке розыска силами милиции «опасных преступников», среди которых значился и он сам. Первухин знал о розыске, а также о том, кто, по его мнению, был инициатором, и пообещал «прекратить безобразие».

– Дни Генриха сочтены, – сказал он в напутствие. – Дикой встречался с директором и передал ему пакет документов о деятельности Ельшина, от которого Бондарь едва не поседел. Заведено уголовное дело, эхо идет по всей Москве, уголовщина готовится к чистке. В общем, заварил твой приятель кашу. Так что в скором времени выяснится и твоя несостоятельность, капитан, как преступника. Но какое-то время я тебе советую не высовываться. Как вам удалось отбиться от «Стикса»? Неужто Ибрагимов сплоховал?

– Мы оказались круче, – усмехнулся Василий, пожимая руку начальнику Управления спецопераций, которому тоже грозило привлечение к ответственности за прошлые грехи – участие в разработке «Перехвата», и отбыл на встречу с друзьями, прекрасно осознавая, что ему-то как раз придется постоянно «высовываться», а не прятаться по схронам ФСБ.

В доме Тараса его встретила тишина. Посвященные сосредоточенно пили чай и о чем-то размышляли. Не поднялась навстречу гостю даже Ульяна, что Васю слегка обидело, однако уже через полминуты он понял, в чем дело.

– Что за унылый вид, господа супера? – осведомился он, появляясь в гостиной; защита дома пропустила его без звука. – Кого хороним? Все живы-здоровы, от погони ушли, все вместе, полны решимости изменить жизнь к лучшему – и траур на лицах!

– Соболев зомбирован, – тихо проговорила Ульяна.

– Это и раньше было известно, – сбился с тона Василий.

– Тарас встречался с ним ночью… Матвей пытался установить контакт с Монархом в одиночку и едва не поплатился свободой воли. А он знал, что одному это делать опасно, и все-таки открыл «черный файл».

– Ну и что?

– Ясно, что в его психике происходят необратимые изменения, активируемые программой Удди, которую пентарх внедрил в подсознание Соболева. Надо срочно что-то предпринимать, иначе мы опоздаем.

– Но ведь мы же наметили… – Вася обошел стол и сел рядом с Улей на диван. Настроение его упало.

– Наметили, – неопределенно дернула плечиком Ульяна. – А теперь сомневаемся. Что будет, если мы ошибаемся? Ты можешь представить?

Вася подумал.

– Могу. Вместо аватары получим «антиаватару». Но разве есть другой путь – как помочь Соболеву?