Лейтенант шагнул к больничной кровати, левой рукой зажал рот генерала, а правой вонзил ему в грудь длинный узкий кинжал – баллок. Тело Дикого выгнулось дугой, опало, руки сжались в кулаки, медленно разжались, дернулись ноги…

Ибрагимов окинул равнодушным взглядом комнату и, прежде чем выйти, бросил на труп Валентина Анатольевича визитку «чистилища».

О том, что больницу посетил популярный в народе «Стопкрим», стало известно только утром, спустя три часа после убийства пациента и его телохранителя.

Ибрагимов же продолжал действовать, не теряя ни минуты.

Прямо из больницы его люди помчались по адресам, выясненным в ходе допроса Дикого, и на одной из квартир у метро «Тульская», на Варшавском шоссе, застали врасплох двух квартирантов: десятилетнего мальчишку по имени Стас и красивую девушку, которую звали Ульяна.

Нападение оказалось столь неожиданным и внезапным, что Ульяна, хотя и поймала сдвиг потока внимания к себе лично (хотя скорее к квартире) за минуту до вторжения, почти ничего предпринять не успела. Успела только позвонить Горшину, у которого остановились Иван Терентьевич и Василий, и сказать четыре слова: «Тарас, к нам пришли…»

В то же мгновение сорванная с петель взрывом дверь выпала на лестничную площадку, в квартиру стремительно ворвались пятнистые бойцы «Стикса», и майор Ибрагимов, не желая рисковать собственной жизнью, разрядил «глушак» в фигуру в белом, застывшую в прихожей с трубкой телефона в руке.

Конечно, Ульяна отбила гипноатаку «глушака», хотя излучение суггестора и погрузило ее в состояние грогги – состояние боксера после пропущенного нокдауна. Однако, мгновенно проанализировав ситуацию, она не стала сопротивляться (мог пострадать Стас), а сделала вид, что подчинилась излучению, способному сломать волю кому угодно, только не Посвященному Внутреннего Круга. И на вопросы отвечала вполне «искренне», корректируя ответы в соответствии с тем, что хотел услышать главарь налетчиков.

Ибрагимов узнал главное: Соболев ранен и где-то лечится. Где – знает только его друг Василий Балуев, также находившийся в розыске и имевший квартиру в районе Савеловского вокзала. Сведения, относящиеся к личности захваченных (кто, откуда, почему находятся здесь, какое отношение имеют к хозяину), майор главными не считал, но запомнил и на вопрос лейтенанта: «А этих теперь в расход?» – ответил:

– А эти теперь побудут у нас в заложниках, пока не поймаем Балуева и Соболева. Отправь их на вторую базу.

– Лично?

– Не понял.

– Побаловаться с этой подругой можно? Больно уж баба красивая.

– Побалуешься позже. Сейчас мы идем по другим схронам контрразведчиков, время до утра еще есть, может, успеем отыскать обоих.

Ульяна прекрасно слышала разговор и на жест лейтенанта никак не прореагировала: Свирайло потискал ее грудь, провел рукой по бедрам, после чего майор дал команду уходить. Соседям Соболева, выскочившим на грохот взрыва, он коротко сообщил, что ОМОНом задержаны «опасные преступники», и посоветовал в милицию не звонить, она и так в курсе событий.

Горшин, Парамонов и Балуев примчались на квартиру Соболева спустя четверть часа после ухода «Стикса». Их встретили взволнованные, обсуждавшие случившееся жильцы из соседних квартир, разбитая металлическая дверь, беспорядок в прихожей и следы обыска во всех комнатах. Ульяна и Стас исчезли. И хотя соседи сообщили, что мальчика и девушку увели «омоновцы», то есть они были живы, настроение всех троих эта новость не подняла. Больше всех переживал Василий, кляня себя за то, что не настоял на своем и не остался ночевать.

– Где их теперь искать? – сквозь зубы сказал он, когда они сошли вниз и сели в горшинский «Понтиак».

– Найдем, – попытался его успокоить Иван Терентьевич. – Ульяна – не иголка, а Москва – не стог сена. Найдем.

– Кто это был, по-твоему? – глянул Вася на Горшина, севшего за руль.

– «Стикс», – коротко ответил Тарас, выезжая со двора.

– Откуда такая уверенность? А если это была команда Рыкова?

– Он знает, что говорит, – мягко проговорил Парамонов. – Если бы здесь побывали люди кардинала, мы бы это почувствовали.

– Куда мы направляемся?

– Домой, – так же коротко ответил Горшин, покосился на Василия, до краев налитого темной ненавистью, и добавил: – Сейчас сядем за комп, определим по сети ФСБ базы «Стикса» и начнем их искать. Если Улю и Стаса не убили, значит, они им нужны… в качестве наживки.

Некоторое время ехали молча. Потом Вася глубоко вздохнул, расслабился, вздохнул еще раз, уже свободней.

– В качестве наживки, говоришь? Ну, майор, радуйся, ты меня достал!

Парамонов, сидевший сзади, усмехнулся. Судя по тону Балуева, майору Ибрагимову радость в будущем не светила.