Куличенко скрипнул зубами.

Перед тем как пойти на столь беспрецедентный шаг, как пощечина президенту Европы (!), фон Хорст буквально унизил Павла и его сотрудников, свободно преодолев две линии охраны Джадда и войдя в зал Еврозаседаний во время очередного экономического форума. Поэтому пощечину видели все присутствующие и миллионы зрителей, смотревшие трансляцию из Дворца Наций. Джадд был взбешен и едва не задушил Куличенко в своем кабинете (Павел не сопротивлялся, понимая, что карьера может быть загублена окончательно). Однако Пурвис его не уволил, хотя и пригрозил ограничить свободу на несколько лет, если начальник охраны не учтет печального опыта. И Куличенко учел, выполняя не только свои прямые обязанности, но и все самые деликатные поручения шефа. В душе он поклялся найти Селима фон Хорста и убить.

В поселке охотников за бриллиантидами на Энцеладе царило уныние.

Ровно два часа назад вышло постановление службы безопасности о полном и безоговорочном запрете на все экспедиции в кольца Сатурна и особенно — на поиск бриллиантид. Запрет не имел срока окончания действия, а его нарушение каралось уголовным преследованием и ограничением свободы на срок до пяти лет.

Куличенко проникся сочувствием к племени дайвингеров, в большинстве своем — молодых людей в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, и нашел собеседников, которые пожаловались на «идиотское» решение начальства, поделились с ним своими горестями, а главное — слухами о причинах запрета. Говорили, к примеру, что пропавший в кольце В Сатурна Оскар Файнберг (тайну его исчезновения сохранить спецслужбам не удалось) нашел живого дракона, свободно плавающего среди камней как рыба в воде, и тот проглотил беднягу вместе с грузом бриллиантид. Тем не менее никто из приятелей и знакомых гонщика ничего толком о пропаже Оскара не знал, а тем более не слышал о появлении в кольцах Сатурна «неопознанного агрессивного объекта». Если кто и видел Файнберга-гиганта среди потоков камней и ледяных глыб, так это наблюдатели за пространством. А они молчали. То ли действительно ничего не смогли разглядеть, то ли получили приказ не распространяться о своих открытиях.

Потолкавшись среди расстроенных решением службы безопасности дайвингеров, Куличенко решил навестить местный астрономический центр, принадлежащий системе наблюдения, и отправился туда на триере местных транспортных линий вместе со своим сотрудником Игнасио Родригесом, исполняющим помимо прочих обязанностей роль телохранителя. Карт-бланш, выданный Джаддом, действовал безотказно, и новичков, каковыми по сути были гости, выпустили наружу без проволочек и расспросов.

Триер пронзил окно стартового створа в куполе поселка и поднялся над ощутимо выпуклым, растрескавшимся, в шрамах, кратерах и метеоритных оспинах, ледяным полем Энцелада. Стали видны два искристых бело-голубых фонтана пара неподалеку от поселка — вулканы маленькой планетки, наглядно говорящие о довольно высокой температуре ее ядра. Поговаривали, что в подледном океане Энцелада толщиной от восьми до пятнадцати километров имеется жизнь, хотя и не столь богатая, как в океанах Европы — спутника Юпитера.

Внезапно какая-то тень мелькнула над идущим с небольшой скоростью триером. Пассажиры аппарата почувствовали леденящий душу взгляд, облились потом, переглянулись, не понимая причин столь негативных ощущений.

— Мамма миа… — начал Игнасио. — Это еще что… вот он, смотри!

Но Павел и сам увидел переливчатое, почти прозрачное облако в форме медузы, уплывающее назад, резко развернул триер, собираясь догнать необычный объект, но передумал. Взгляд, которым их одарила «медуза», немного ослабел, однако продолжал давить на психику как некое предостережение, и Куличенко внял голосу интуиции, шепнувшей ему словечко «погоди».

«Медуза» достигла купола поселка дайвингеров — триер успел отдалиться от него всего на три километра, — зависла над ним и вдруг стрелой метнулась вниз.

Купол, выдерживающий удар крупного метеорита, разлетелся на мелкие куски.

Напарник Куличенко вскрикнул. Да и сам Павел открыл рот в изумлении, не веря глазам.

На один миг «медуза» сформировалась в подобие человеческой фигуры и снова растеклась по территории агонизирующего поселка студенисто-прозрачной массой, перестала быть видимой. Зато площадка под куполом с полусотней строений и разного рода антенн вдруг расплылась разноцветными слоями дыма, коттеджи поселка в течение нескольких секунд потеряли четкую форму, превратились в языки алмазного сверкающего дыма и застыли причудливыми фестонами, подобиями снежно-ледяных сосулек удивительных спиралевидных форм.

Затем над жутко изменившимся поселком охотников за бриллиантидами вновь встала прозрачная гигантская человеческая фигура.

— Оскар! — прошептал Куличенко.

— К-какой Оскар?! — не понял Игнасио.

— Файнберг… больше некому… я чую…

— Но он же погиб… далеко отсюда!

— Это он!

— Тогда надо уходить! — опомнился напарник.

— Не надо, — остановил его Павел. — На ловца и зверь, как говорится… мне нужно поговорить с ним… установить контакт.

— Ты с ума сошел! Он же нас — как их…

Павел приказал инк-пилоту триера подлететь к поселку поближе, и тот повиновался. Аппарат скользнул к удивительному конгломерату странных конструкций, в который превратился поселок дайвингеров. То пропадающая, то появляющаяся гигантская человеческая фигура заметила аппарат, протянула к нему руку.

Игнасио закричал…

Игнат Ромашин, советник-официал службы безопасности УАСС, получил сообщение о происшествии на Энцеладе спустя полчаса после его завершения. Имея личную кабину тайм-фага, или, как недавно стали называть сеть мгновенного «струнного» транспорта — метро, он через несколько минут перенесся из дома под Волоколамском в Управление в Брянске и успел застать комиссара СБ в его рабочем модуле.

— Ты понимаешь, в чем дело? — спросил Ромашина озабоченный Витольд Сосновский, начинавший стажером службы еще в те времена, когда Игнат был оперативным работником.

— Пока нет, — ответил Ромашин. — Но не сомневаюсь, что исчезновение Оскара Файнберга и уничтожение поселка дайвингеров — звенья одной цепи.

— Почему ты так думаешь?

— Боюсь, мы снова столкнулись с «джиннами». Нет сомнений, что бриллиантиды — след нашего Спящего Демона, за которым мы с тобой гонялись полсотни лет назад. Мало того, наши эксперты утверждают, что бриллиантиды, по сути, являются «алмазоподобными хромосомами», то есть генетическими структурами. Понимаешь, о чем речь?