– Нам удалось установить, - сказал мне академик, - что цилиндрик, стерженек и нитка состоят из одного и того же материала: из сверхуплотненного кремния, подвергнутого, вероятно, давлению в несколько миллионов атмосфер. Изменена не только кристаллическая решетка, но и уменьшены орбиты электронов.

Другой присутствовавший в кабинете ученый добавил:

– Следы находки теряются в глубине веков, и мы, по всей вероятности, никогда не найдем их. Впрочем, это здесь не самое важное.

– Важнее всего то, - продолжал директор, - что все исключительные качества вашей находки, несомненно, указывают на ее внеземное происхождение.

– Вы хотите сказать, что...
– взволнованно прошептал я.

– Да, мы считаем, что цилиндрик с нитью принесен неизвестно когда разумными существами, обитателями других звездных миров, посетившими Землю.
– Академик произнес эту фразу одним духом, словно высказывал мысль, смущавшую его самого.
– Другого объяснения не может быть, так как в прошлом такое вещество не могло быть создано на Земле. Даже современная наука не в состоянии получить его. И, естественно, мы задали себе вопрос: каково было предназначение этого предмета?

– Может быть, на нем что-нибудь записано?
– осмелился предположить я.

– Да, это было бы логичнее всего. Мы проверили и установили, что на нити что-то записано, но эта запись сделана не механическим, не фотохимическим, не электрическим или магнитным способом. Нить оказалась не сплошной, а трехслойной. Под внешней кремниевой оболочкой находится тонкий электропроводный слой, а внутри - термопластическая сердцевина. И вот на ней-то термоэлектрическим способом нанесены переменные импульсы очень высокой частоты. На каждом миллиметре находится около семи миллионов сигналов.

– Вот уже пять дней как наши сотрудники в Институте технической кибернетики занимаются этой тайной. Мы привлекли себе в помощь лингвистов, психологов, физиологов. Мы пытались расшифровать сигналы как азбуку или говор. Искали в них физические постоянные, данные менделеевской таблицы. Пытались найти математические величины, общие для всего космоса. Но до сих пор мы так и не нашли ничего. Вчера научный совет института пришел к единодушному выводу: мы не в состоянии расшифровать запись.

– Может быть... в сигналах вообще нет логического смысла?
– неуверенно предположил я.

– Нет, - твердо возразил ученый.
– Я уверен, что смысл в них есть, только они сложнее, чем писаный или произнесенный текст. По виду кривых на экранах осциллографов мне казалось, что я вижу запись мыслей. Да, именно... мыслей. Но расшифровать эту запись мы не в силах.

– Я читал протокол нашего совета, - задумчиво произнес академик.
– И чем больше я в него вдумывался, тем больше мне казалось, что мы ошибаемся в самой постановке проблемы. Мы ищем, что записано, а не зачем записано.

– Что вы хотите сказать?
– спросил я.

– Я спрашиваю: какая была цель записи? Представьте себе, что вы посетили планету далекой звездной системы. Там еще нет разумных существ, с которыми вы могли бы общаться. Вы хотите оставить послание тем, которые придут позже и смогут его прочесть. Как вы поступите?

– Я бы нашел способ передачи своих мыслей, понятный для всякого разумного существа. И позаботился бы о том, чтобы моя запись сохранялась возможно дольше.

– Правильно!
– воскликнул академик.
– Второе условие налицо. Кремниевая изоляция может сохранять запись в течение миллионов лет. Значит, это доказывает, что запись адресована "читателям", которые должны появиться много позже. Посмотрим теперь, как выполняется первое условие. Способ передачи мысли? Согласитесь, что речь и письменность для такой цели не подходят: как средства выражения второй сигнальной системы они крайне условны, и их нужно отбросить.

– Может быть, фильм?
– предложил я.

– Да, это было бы лучше. Но, к сожалению, это не фильм. Вернее, не запись световых изображений. Может быть, на этой нити записаны какие-то универсальные восприятия, но записаны каким-то другим образом.

– Который нам еще не понятен, - вставил второй ученый.

– Значит, мы нашли "волос Магомета" слишком рано, - усмехнулся академик.
– Но поиски нужно продолжать. Мы проявили записанные на нити импульсы, но на этом наша роль исчерпывается.

– Что вы имеете в виду?
– спросил второй ученый.

– Ленинградский институт нейрокибернетики. Надеюсь, там найдут способ прочесть сигналы. Не исключено, что таинственные гости оставили запись своей мыслительной деятельности.

– Как!
– поразился я.
– Вы допускаете, что нить содержит непосредственную запись мыслей каких-то других существ?

– А что в этом невероятного? Согласитесь, что фиксирование токов мозга - это не только самый полный и непосредственный, но и самый универсальный способ передачи информации.