Он поднял руку с вытянутым вверх пальцем.

— «…Если что и есть у Дьявола, так это хитрость, да злоба, да тень на земле…» И только! Карха с нами и Божьи помощники!

— Как у тебя все просто. Либо черти, либо божьи помощники — поморщился Шумон, на которого слова монаха не произведи никакого впечатления. — А если они ни то, ни другое? Если это просто «люди из-за моря»?

— Захватчики? — переспросил брат Така. — Все равно враги!

— А если друзья?

Монах махнул рукой.

— Друзья так не поступают.

Как они, по его мнению, должны были поступить, он сказать не успел. Версифисаил поднял руку и разговор смолк. В тишине угасающего дня невдалеке раздался мелодичный свист. Свистел явно человек.

— Идет, — шепнул гонец и не мешкая нырнул назад в кусты. Тот, кого они ждали, появился неожиданно, вынырнув из кустов прямо перед ними. Он был точно такой, каким описывал его Версифисаил — узкоглазый и желтолицый. То есть руки, ноги и лицо у него были желтыми, а вот тело и половина головы казалось, были отлиты из какого-то мягкого блестящего металла.

Насвистывая, он подошел к поднятому на тонких ножках ящику. Увидев перед собой хоть и не простого человека, но ведь и не Дьявола же, брат Така окончательно осмелел, а ящики около которых бродил желтолицый такие доступные на первый взгляд непомерно возбудили его алчность.

Монах представил себе какой приём его ждет в монастыре, если он вернется туда с укрощенным подручным Дьявола нагруженном к тому же дьявольским серебром и у него сладко закружилась голова.

— Эй, Версифисаил, — шепотом окликнул он гонца, — поможешь с ним справиться?

Гонец зябко передернул плечами.

— Не мое дело с Дьяволом драться. Сам, если хочешь, справляйся. Ты святой.

Монах недобро прищурился.

— Сам знаю, что твоё дело письма возить, да вот только что-то ты им не занимаешься, а отчего-то в болоте сидишь… Знаешь, что эркмасс с тобой сделает за то, что ты Императорскую грамоту во время не привез?

Императорский гонец поежился. Рука у эркмасса была тяжелой.

— А если поможешь мне, тогда Старший Брат Атари тебя в обиду не даст. Я слово скажу, он слово замолвит, глядишь, ты и вывернулся…

Версифисаил заколебался, и монах добавил рассудительно и миролюбиво:

— Это ведь не сам Пега, только подручный. С ним самим-то я б одной молитвой справился бы, а плоть только плотью победить можно.

Это соображение успокоило Версифисаила. Он тряхнул дубиной и спросил.

— Что делать-то?

— Поймаем его, свяжем, серебром нагрузим и назад в Гэйль. Нам ведь еще через Стену перебраться надо. Кто ж, если не он, нас через Стену перенесет?

Слова монаха окончательно успокоили Императорского гонца. Возможность попасть за стену, да еще с серебром решила дело.

— Только серебром поделишься… Я свою долю в лесу спрячу…

— Да ладно, ладно… Хватать его нужно, пока не ушел…

Осторожно, не выходя из кустов, гонец начал обходить поляну отрезая желтолицему дорогу к Городу, а монах, улучив минуту, когда тот повернулся к нему спиной выскочил из кустов и обхватил руками, не давая двинуться с места. На секунду они замерли. Желтолицый явно не ожидал нападения. Он попробовал разорвать захват монаха, но тот, шутя, удержал его. Пегов подручный был явно слабее монаха. Брат Така понял это, но возрадоваться столь легкой победе не успел.

Противник, проявив незаурядную ловкость, ударом ноги через голову достал его. Мир у монаха в глазах дрогнул, раздвоился, словно смотрел на него сквозь толщу воды. Потом прозрачные разводы расчертили разноцветные искры. Брат Така обмяк. В то же мгновение, разорвав его ослабевшие руки, желтолицый прыгнул к Версифисаилу, посчитавшему, что все уже закончилось и вылезшему из кустов собирая трофеи. Неробкого десятка мужик Версифисаил не сообразив еще, почему это монах вдруг отпустил противника, сделал отвлекающий замах левой рукой и обрушил правую, в которой держал дубинку, на голову жреца.

Такой удар, попади он в цель, непременно разбил бы её, из чего бы она там не была сделана, но желтолицый умело согнулся, дубина мелькнула над ним и он, развернувшись из этого неудобного положения, нанес гонцу удар ногой по ребрам. Версифисаил зашипел от боли и выронил дубину.

А желтолицый крикнув «Хо» дважды ударил его руками. Сначала одной, потом другой и, не оглядываясь на валящеся в траву тело, повернулся к брату Таке. Тот сидел в траве опираясь на серебряный ящик, ошалело тряся головой….