Иллюзии и дорога

Аннотация

Сергей Переслегин "...иллюзии и дорога." "Независимость и свободомыслие - суть творчества. Это вызывает раздражение лишь у тех, кого пугает свобода." Ф.Миттеран, Президент Французской Республики. Будущее абстрагируется от эмоций - оно мудрее настоящего. Мы живем в счастливое для историка время. Реальна надежда проверить свои концепции в практике политической борьбы. (Хотя безопасность экспериментатора едва ли может быть гарантирована.)_ Значит, пришла пора взглянуть на советское общество и пройденный им путь глазами внешнего наблюдателя, оценить наши проблемы с позиций иной этики, иных ценностей. 1990 год. Социология в контексте псевдокультуры. ГЛАВА 1. Начнем с того, что попытаемся разробраться в назначении искусства, понять его роль в судьбе цивилизации. Разум зародился как ответ эволюции на непрестанную изменчивость мира. Своего рода обобщенный приспособительный механизм неспецифического действия, он позволял поддерживать гомеостаз в заведомо нестабильной среде. Можно спорить, было ли появление мыслящих существ неизбежным, во всяком случапе - оно представляется вероятным. Общепринятого определения разума нет. Его зачатки можно наблюдать у всех высших животных. Особенностью вида Homo sapiens является, по видимому, универсальность мышления: богатство и глубина связей между различными каналами обработки информации, включенность этих каналов в микрокосм единой развивающейся системы. Разум - прежде всего инструмент ориентации в изначально враждебном для любого живого существа огромном мире. Можно выделить три уровня такой ориентации. В самой глубине психики лежат древнейшие инстинкты: первичные, регулирующие функционирование организма, и вторичные,обеспечивающие сохранение вида и индивидуума. Здесь в вечном мраке давно ушедших эпох, звучит язык, исчерпывающийся двумя понятиями. "Больно-приятно" - этими словами первый уровень описывает голод и жажду, страх, любовь к жизни, красоту, уродство, наслаждение, страдание, смерть. Поведенческие реакции, порождаемые подсознанием, двоичны. Выше располагается обыденное мышление, которое основано на так называемом житейском опыте, обобщенном при помощи примитивного логического анализа. Характерная формула: после этого - значит вследствии этого. (Издали закон о кооперации - исчезло мыло. Вывод: кооператоры его съели.) Поведение, обусловленное обыденным мышлением, по сути своей рефлекторно и не отличается существенно от поведения высших животных. Исконно человеческим является третий уровень ориентации: подчинение мира через познание его. "Воевать против закона природы - глупо. А капитулировать перед законом природы - стыдно. В конечном счете - тоже глупо. Законы природы надо изучать, а изучив, использовать. Вот единственно возможный подход", - говорит Вечеровский в повести Стругацких "За миллиард лет до конца света". Примитивная концепция господства над природой существует на обыденном уровне мышления. Для истинного знания характерно понимание системных связей: Человек - часть мира, подчиняя мир разуму, Человек ограничивает собственный суверинетет, преодолевая групповой и видовой эгоизм. Создание новой организационной структуры (ноосферы) достигается изучением законов, управляющих Универсумом (Технологическая цивилизация), либо включением себя в Универсум (Биологическая цивилизация). В обоих случаях неизбежным представляется движение от анархической псевдосвободы к свободе, как осознанной необходимости следовать Пути (Дао).* --------------------------------* - Мыслимо сочетание технологического и атехнологического подходов. Смотри, например, повесть С.Иванова "Пока стоит лес". -------------------------------- Существуют два метода познания; противоположные, они образуют диалектическое единство. Для научного исследования характерна объективность, то есть независимость от личности ученого. Вненаучный метод, напротив, сугубо субъективен: классический "треугольник" может быть решен в литературе неисчислимым количеством способов. Информацию о неживой природе мы предпочитаем научную. Внутренний мир человека исслдедуют преимущественно искусство и религия. Общественные отеношения желательно изучать обоими методами. Для всех путей познания характерно моделирование: теория, картина, книга имеют дело не с миром, с его подобием, созданным воображением творца, но подчиняющимся логике реальности. Модели могут напоминать фотографию, представляя собой уменьшенную и упрощенную копию явлеения. Более плодотворным, однако, будет подход, в рамках которого связь с действительностью осуществляется только через исследуемую проблему. Литературу, оперирующую абстрактными моделями, принято называть фантастикой. Произведение искусства рождается в яростной борьбе мира и представления художника о нем, о том, каким должеен быть или стать; и чем сильнее несоответствие, тем больше надежд на успех, но тем страшнее то, что зовется муками творчесства, когда ненависть и любовь не выплеснуть на бумагу, не растеряв истинного смысла, а действительность кажется лишенной света и жизни. Противоречия лежат в основе творчесства. Вечный конфликт цивилизации и мертвой материи - информации и энтропии. Антагонизм сознания и глубинных пластов психики. Столкновение инетересов человека и общества. Мы обращаемся к весьма деликатной проболеме взаимоотеношения Искусства и Власти, художника и системы управления. Основная цель любого господства есть его сохранение. Для этого правящая группа должна подчинить общество своим интересам. Способы, позволяющие добиться такого результата, общеизвестны. Это, во-первых, прямое насилие, характерное для рабовладения и феодализма, и доля военных держав на любом этапе исторического развития. Во-вторых, экономическая эксплуатация - присваивание чужого труда за счет права собственности или игр обмена. Соответствующая социальная система (капитализм) весьма эффективна, но недостаточно устойчива по отношению к двуединому ппроцессу концентрации и распределения собственности.* ----------------------------* - Обе тенденции связаны с естественным желанием преодолеть циклический хаврактер экономической жизни сосредоточением средств производства в руках немногих монополий или единой государственной супермонополии. ----------------------------- Общество уподобляется челдовеку, сознание котого спит. Поступки, выглядящие в иллюзорном мире мудрыми и гуманными, на самом деле оказываются рефлекторными. Они имеют своей целью исключительно насыщение аппетитов правящего клана. Основная функция искусства - познание Реальности - совпвадает в информационно управляемом обществе с функцией страшного сна. Разбудить, во что бы то ни стало разбудить! При этом не имет значения, верит ли сам хукдожник официальной доктрине. ЛЮБОЙ ТВОРЕЦ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЕГО СОЗНАНИЕ ВПОЛНЕ ЛОЯЛЬНО, ОПАСЕН ДЛЯ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ. "Существуют люди, которые автоматически, независимо от своих желаний, трансформируют любое задание. (...) Вы прочтете эту речь и прежде всего обнаружите, что она безобразна. Стилистически безобразна, я имею в виду. Вы начнете исправлять стиль, приметесь искать более точные выражения, завработвет фантазия, замутит от затхлыхъ слов, захочется сделать слова живыми, заменить казеенное вранье животрепещущими фактами, и вы сами не заметите, как начнете писать правду."* ------------------* Стругацкий А., Стругацкий Б. Время дождя. "Даугава", 1987, Nо1-7. ------------------ Итак, искусство выполняет в классовом обществе дестабилизирующую функцию. Соответствеенно, чем значительнее отличия реальности от созданного пропагандой идеального образа, тем хуже взаимоотношения культуры (триады: образование, искусство, наука) и власти, тем жестче система контроля над творчеством. Надлежит понять, что единственной и вполне осознаваемой целью этого контроля является деградация культуры, уничтожение "магического зкеркала" самопознания общества. Разумется, верно и обратное: степень деградации культуры однозначно определяет глубину пропасти между подлинными и декларируемыми целями правящего класса. ГЛАВА 2. Среди "моделей мира" наибольший интерес представляют динамические. Рождение и уничтожение, появление новых объектов бытия - знаменитая Пригожинская дорога "от существующего к возникающему". Динамические модели - по своей природе абстрактны. Мы знаем в лучшем случае основные тенденции, но никак не точные законы, управляющие развитием мира. Конструирование вымышленной вселенной подчинено своим правилам. Она должна быть жизнеспособной и, значит, опираться на реальность: иными словами, фантаст не выдумывает будущее, но ищет следы в настоящем. Именно следы - не тенденции, что характерно для футурологии, склонной к ошибочным и бессодержательным экстраполяциям, не ростки нового, которые высматривает прогностика, руководствуясь своими весьма произвольными представлениями - намек, эмоциональный фон, взгляд... сегодняшнее содержит в себе не только прошедшее, но и предстоящее: оно почти невидимо для ученого наших дней, но иногда возникает перед глазами художника. Откровение не переводимо на языковой уровень. Оно позволяет увидеть лишь первооснову, схему. Дальше начинается работа аналитика, итогом которой будет фундамент придуманной вселенной: логические связи ее элементов, законы, которым она подчиняется. Создается мир будущего. Пока мертвый. Он оживет, если абстрактное "грядущее" станет реальнее, чем "сегодня", окружающее читателя. Чтобы добиться этого, фантасту необходим талант реалиста. Естественно: связка "настоящее-будущее" есть отражение связки "прошлое-настоящее", фантастика и реализм образуют два мира, лежащие по ту и по эту сторону зеркала познания. В обществе ствабильном, заканчивающем какой-то значительный этап своего развития, преобладает стремление к осмыслению достигнутого и господствует классическая литература. Для общества же, находящегося на рубеже истории, особое значение приобретает познание сладких и страшных искушений грядущего; тяготение к созерцанию мира сменяется попытками изменить его. Возрастает интерес к фантастике. Реализм классика кажется скучным и устаревшим. Он и будет таковым, пока маятник не качнется в обратную сторону. А тогда, в свою очередь, фантастика станет восприниматься как наивное и неглубокое развлекательное чтение. Данное и д е а л ь н о е суждение имело бы место, если бы будущее не затрагивало самым непосредственным образом сильных мира сего. Ведь оно отрицает настоящее, где они есть. Суммируем. Первое. Структура общества может быть однозначно восстановлена по господствующей культуре; степень деградации ее пропорциональна глубине информационного неравенства. Второе. Фантастика, как одно из направлений художественного познания мира, изучает проявления будущего в настоящем. Значение фантастики наиболее велико в переломные моменты жизни общества. Третьье. Отношение социума и каждого отдельного человека к будущему совпадает с его отношением к фантастике. Летопись поражения. 1917 год: "кто - еще до сражения - не побеждает рассчетом, у того шансов мало. (...) У кого шансов мало - не побеждает, особенно же тот, у кого шансов нет вообще."* ----------------------------* - Сунь-цзы. Трактат о военном искусстве. В кн. Конрад Н. Избранные труды. Синология. М.: Наука,1977. ---------------------------- Рассчет существовал. Классический марксизм XIX столетия был позитивистской научной теорией, вполне академической. Исходя из материальности (объективности) сущего, он опирался на законы диалектики, позволояющие видеть мир в движении. Социальные явления воспринимались в рамках учения как следствие определенных закономерностей, поддающихся анализу и, что важно, допускающих сознательное управление ими. Философия эта завораживала: враги отдавали ей должное, признавая привлекательность и неопровержимость построений ее. Не случайно она, преданная и многократно осмеянная, все время возрождается к жизни и под разными названиями господствует в современной фантастике. * -------------------------------------* - Марксисткой является концепция будущего, созданная И.Ефремовым в "туманности Андромеды" и широко используемая советской фантастикой 60-х-80-х годов. Материалистическое понимание истории представляет собой логическую основу Азимовского "Основания", сериала, сформировавшего "стандартное будущее" англо-американской фантастики. Классическими премами историко-социологического анализа пользуется Язон-дин-Альт в трилогии Г.Гаррисона. Диалектика господствует в "Городе" К.Саймака, "Властелине колец" Д.Толкиена, "Левой руке тьмы" У. Ле Гуин. Следует также упомянуть хронофантастику П.Андерсона, романы-предсказания Синклера Льюиса и Гринвея, антиутопии Бойе и Оруэлла. -------------------------------------- Принципы истмата не позволяли однозначно определить ход исторического развития. Маркс выбрал схему, отвечающую обычному набору требований: простую (в смысле Оккама), конкретную, проверяемую. Дальнейшие события показали, что она оказалась ограниченно верной, то есть - правильно описывала некое подобие мира. Концепция, созданная Марксом, заслуживала вдумчивой и неспешной проработки, но отнюдь не превращения в политическую доктрину. Теория, призванная подчинить политику науке, подчинилась политике. Согласуется с законами диалектики. Марксизм стал оружием в борьбе за власть. Былди созданы партии. Среди них РСДРП - "партия нового типа", сплоченная, дисциплинированная. Организованная. Большевики не искали союзников, вступая в соглашения лишь по мере необходимости и нарушая их, если того требовала логика революционной борьбы. Они не были терпимы к свободомыслию в своей среде, непрерывно очищаясь от тех, кто понимая неисчерпаемость марксизма, отказывался подчиняться большинству. А самое главное: они не были властолюбцами и злодеями, сектантами и террористами. Ими владела мечта. Власть казалась необходимым условием ее осуществления. " - Кольцо знает путть к моему сердцу, знает, что меня мучает жалость ко всем слабьым и беззащитным, а с его помощью - о, как бы надежно я их защитил, чтобы превратить потом в своих рабов. Не навязывайте мне его! Я не сумею стать Хранителем, слишком оно мне нужно."* ----------------------------* - Толкиен Д. Хранители. Летопись первая из эпопеи Властелин Колец. М.: Радуга, 1989. ---------------------------- - "Коренной вопрос всякой революции - вопрос о власти..." В стране, несколькими месяцами спустя расколотой жесточайшей гражданской войной, Октябрьский переворот не встретил серьезного сопротивления. Это означает, что лозунги большевиков допускали многозначное толкование, то есть, воспринимаясь по-разному, они устраивали почти всех. И прежде всего: сложнейшее понятие типа диктатуры пролетариата, обобществления средств производства, социализма, коммунизма понимались образованной верхушкой партии иначе, чем деклассироваными элементами, которые составляли ее социальную опору. Ленин осознал это вскоре после начала гражданской войны, когда выяснилось - для него неожиданно, что царскую бюрократию заменила партийная, едва лди не худшая, а страна захлебывается в насилии. Отдать Власть партия не пожелала. Поделиться ею - тоже. "...у Кольца Всевластия может быть только один хозяин, поэтому не не надо говорить "мы".* ----------------------------* - Толкиен Д. Хранители. Летопись первая из эпопеи Властелин Колец. М.: Радуга, 1989. ---------------------------- Меня смешат время от времени вспыхивающие споры об альтернативе сталинизму. Иерархически организованная партия внеэкономическими методами управляла страной; эгалитаризм стал базой общественного сознания, проклятие Кольца породило нетолерантность, которую выдавали за партийную дисциплину... Пресловутый НЭП не имел корней ни в низовых звеньях ВКП(б), ни в народе, ни в среде интеллигенции и держался только авторитетом Ленина. (Простейшее доказательство: в русскоязычной литературе тех лет отсутствует положительный образ нэпмана.) А разве сейчас - после семидесяти тяжелых лет - идея новой экспроприации не найдет поддержки? Лозунг "долой спекуляцию под видом кооперации" не выражает мнения большинства? Экстраординарные меры - для начала, только против преступности - не встретят всенародного одобрения? Так мог ли не случиться - Генеральный секретарь, коммунист Иосиф Сталин? Впрочем, не все так просто. Существует нелинейный эффект, не учитываемый классическим марксизмом и ярко проявляющийся в переломные моменты исторического развития - обратное влияние надстройки на базис, общественного сознания на бытие. Молодые люди, которые в середине двадцатых пришли на рабфаки и в университеты, были бесконечно и бескорыстно преданы делу революции. Они мечтали построить социализм, они учились. Эта социальная группа не преуспела в теории, но успела создать в стране "революционную фантастику". В условиях недостаточной разработанности модели социализма, фантасты двадцатых стали разведчиками, призванными предупредить общество о грозящих ему опасностях. Попытка оказалась безуспешной. Ограничившись изображением коммунистического подобия христианского рая, увлекшись экскурсиями в беспроблемное "завтра", фантастика не сумела постичь "главную революционную и преобразующую силу общества", процесс формирования в стране государственно-монополистического капитализма. Экономические преобразования, осуществляемые организованной иерархической силой - партией большевиков, привели к выделению административно-управленческого аппарата в особый класс, со временем сосредоточивший в своих руках всю полноту власти: информацию, орудия подавления, средства производства. Подчинив себе прочие общественные структуры, в том числе профсоюзы, этот класс получил возможность присваивать прибавочный продукт, быстро доведя норму эксплуатации до не снившихся Марксу величин. "Третий путь" подчинения социума. АПостроенный капитализм назван социализмом, слова-перевертыши наводняют страну. "...выйдя из киео, отложив газету, выключив радио, человек видел вокруг себя совсем не то, что ему только что показали или рассказали, но это здесь, в данном месте, а там, где снимали кино, наверное все было по-другому. (...) потаенное ощущение реальности было, но оно не могло стать действенной силой..."* - надвигалась ------------------------* - Заславаская Т. Перестройка соответствует стратегическим интересам большинства. "Знание-сила", 1987, Nо 11. ------------------------ техническая отсталость, перестало действовать внушение, поскольку идеалы забылись, кратковременнавя эйфория победы прошла, а от долгого страха устали. Сложились именно те условия, когда в с е искусство стало опасным для режима. Главной угрозой оказалась фантастика, которая могла вскрыть противоречие между подлинным и сталинским коммунизмом. Ее требовалось превратить в псевдоискусство. Тогда-то расцвела любовно взращиваемая с начала тридцатых годов фантастика ближнего прицела. Шпанов, Адамов, Немцов, Трублаини. Александр Казанцев. Чтобы спрятать мертвый лист, посадили мертвый лес. Александр Казанцев. Да, признанный лидер "молодогвардейской фантастики" именно тогда вошел в литературу. Эпоха требовала маленьких сталиных. Я никогда не видел этого человека. Для меня он - просто безликое воплощение мелкой мерзости черных лет. "Всех учили, но почему же ты оказался первым учеником, скотина?"* ------------------------* - Шварц Е. Дракон. В кн. Шварц Е. Пьесы. Л.: Советский писатель, 1972. ----------------------- ФЕНОМЕН ПСЕВДОФАНТАСТИКИ Существует "товарный знак", клеймо, позволяющее после нескольких страниц или даже строк уверенно определить: "Это - МГ". Дело не только в привычно низком литературном уровне - создается впечатление, что есть некая схема, есть свой, особый взгляд на жизнь и творчество. "Всякое содержание получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное утверждение или субъективаная уверенность." (Гегель) I. Эстетика. Нет необходимости доказывать первичность эстетических критериев при изучении отдельных произведений и целых литературных школ. На читателя воздействует прежде всего эмоциональный фон текста, эмоции же обусловлены почти врожденным чувством прекрасного и безобразного (категории взаимопревращаемые) и, значит, напрямую зависят от эстетической позиции автора. Надо признать, что если в сферах этики, философии или социологии претензии фантастов-молодогвардейцев на духовное наследство И.А.Ефремова вызывает недоумение, то в области эстетики его влияние на позднейшее творчество редакции В.Щербакова несомненно. Становленние писателя Ефремова пришлось на пятидесятые годы. Советская фантастика, да и вся культура страны победившего социализма представляла собой зрелище жалкое. Соответствующей была и литературная среда. Творческие возрения Ефремова формировались под влиянием его научной деятельностьи. Это спровоцировало отношение к литературному произведению, как к теореме, подлежащей краткому и четкому доказательству. Любые построения, прямо не работающие на авторскую задачу, безжалостно вычеркиваются. Свободное развитие сюжетных линий отсутствует. Поведение героев упрощено до функциональности. Эти принципы оказались совместимыми с литературными особенностями фантастики ближнего прицела, и книги раннего Ефремова соединили в себе, надо сказать - довольно органично - новизну содержания и архаичность формы. К тому же, блестяще владея мыслью, автор "Туманносмти Андромеды" был далек от понимания тайн языка. "Последователи" взяли за образец именно слабые стороны творчества мастера. Остроту и глубину социального анализа им пришлось подменить антиимпериалистической и квазикоммунистической фразеологией, горький оптимизм ученого перешел в их исполнении в слащавое самовосхваление, исчезло страстное желание изменить мир, но осталась, сделавшись достоянием псевдофантастики, внешняя сторона. То, от чего Ефремов отказался в последние годы жизни - не зря лучший советский историко-фантастический роман - "Таис Афинская" замалчивается молодогвардейской критикой. Постефремовскую (иначе Медведевскую) эстетику отличает прежде всего ситуационная определенность, иначе говоря - отсутствие степеней свободы. Не только социальная среда, но и характеры персонажей заданы изначально; события и поступки предсказуемы. Герой не вправе принимать случайные решения - действия его обязаны вытекать из предшествующего с о з н а т е л ь н о г о поведения. Как идеальный чиновник, он свято выполняет инструкцию (то есть, авторский замысел) даже в ущерб себе. Отсюда пренебрежение авторов к тонкой диалектикен взаимодействия сознания и подсознания. Эмоциональная бедность текста, которую приходится скрывать придуманными размолвками да искусственными переживаниями. Психика героев лишена источника внутрененего движения, потому произведение, невзирая на потуги создателя, неизбежно статично. Даже лучшие из книг "МГ", например, "Лунная радуга", представляют собой растянутые экспозиции так и не начавшегося действия. Функциональность персонажей лишает их речевой индивидуальности. В книгах серии Библиотеки Советской Фантастики невозможно различить на слух диалоги, внутренние монологи и авторский текст. Везде используется одинаковый приглаженный язык, который если и услышишь, то на дипломатическом рауте. Оживляют текст изредка встречающиеся вульгаризмы типа "фирма веники не вяжет"* и стилизации -----------------------------------* - Ахметов С. День венеры. В кн. Ахметов С. Алмаз "Шах". М.: МГ, 1982г. ------------------------------------- под народную речь. " - У меня вот дочь растет, язви ее в душу, наденет сапожищи до колен, штаны американские натянет и прет по жизни гренадером. А попробуй укажи - так отбреет отца родного... Да, омужичились девки-то, и не только одежей. В мое время куда какие скромницы: помню, были! Но и цену себе знали. Иная с виду совсем замухрышка, а идет - все в ней поет. Теперешние девки и ходить-то по бабьи не умеют. того и гляди, отвалится чего-нибудь. Мою гренадерку в двадцать лет мать учит, как юбку носить, шнурком ей колени подвязываеит. Тьфу!.."* -------------------------------* - Карпов В. Две родины Капитана. В кн. Румбы фантастики. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 1988г. ------------------------------- Отрывок не только иллюстрирует "внутреннюю", языковую эстетику "МГ", но и позволяет уяснить молодогвардейские каноны красоты. "МГ" в общем согласна с тем, что чувства прекрасного имеет эротическую основу. Поэтому для редакции В.Щербакова характерно преклонение перед женщиной - хранительницей домашнего очага, непременно красавицей, желательно - в традиционной одежде, допустимо - и нагой, но обязательно с загорелой кожей, спортивной и вместе с тем женственной фигурой и большими глазами. Только, преклонение абстрактное, без чувства. Потому не красота получается - красивость. Слово это символизирует всю эстетику псевдоискусства: королевства кривых зеркал, где мир изображен таким, каким хотят его видеть, и каким он не был никогда и не будет. II. Философия (религия) Специфической "молодогвардейской философии" не существует. Есть всеобъемлющая искусственная система взглядов, созданная вне "МГ", но воспринятая и пропагандируемая ею. Термином "марксизм-ленинизм" именуется по меньшей мере четыре различных течения; словосочетание "диалектический материализм" обозначает вообще все, что угодно - любой набор сомнительных правил, начинающийся с заклинания о первичности материи. В результатье возникшей путаницы, точнее говоря - п о д м е н ы п о н я т и й, учение не только начисто дискредетировано, но и рассыпано на обломки, допускающие произвольное манипулирование ими. "Советский марксизм". Оборотень, пришедший на землю в эпоху черных лет, порождение тьмы и орудие ее. Знамя самой черной реакции, для которой и Пиночет мягок, и Столыпин либерален. Он давно нуждается в исследовании со стороны марксизма подлинного - выстраданной человечеством сисемы взглядов, которая создвавалась тысячелетиями и нашла свое воплощение в классических работах Энгельса и Маркса, в научной деятельности Богданова, в фантастике Ефремова. Псевдофантастика и в частности творчество "МГ" представляет собой достойный материал для такого анализа. Отметим прежде всего, что в книгах редакции В.Щербакова начисто отсутствует движение, то есть самая диалектика.* Понятно: именно -----------------------------* - Исключения составляют зваимствования у И.Ефремова. Смотри, например, повесть Ю.Медведева "Чаша терпения". ----------------------------- диалектическое содержание философии, постулирующей отрицание всего "раз навсегда установленного, безусловного, святого" представляет опасность для тоталитарного государства, для "культуры", призванной воспитывать верноподаннический тип мышления. Уничтожение диалектики скрыто назойливым употреблением ее терминологии. Низкий культурный уровень населения облегчает задачу: с конца двадцатых годов слово это воспринимается массами, как оправдание всему. Тезису об усилении классовой борьбы при социализме. Борьбе с социал-демократами - злейшими врагами рабочего класса. Доносам. Предательству. Провокации. Диады, образованные парами противоположностей, порождающих саморазвитие, - базовые элементы диалектического мышления - давно уже заменили механическим соединением внешне противоречивых терминов. Возникли и продолжают жить такие логические монстры, как демократический централизм. Того же происхождения "социалистичекский реализм", изобретение, имеющее прямое отношение к кризису советской культуры. Соцреализм равным образом отрицает уход от действительности в мир мечты, грезы, воображения (символизм, авангардизм, фантастика) и точное некастрированное изображение жизни со всеми ее язвами, с кровоточащими подробностями (натурализм, существует еще термин "густопсовый реализм" - оба используются, как ругательство). Единственным выходом оказывается "сделать красиво", нарисовать такую художественную реальность, которую хотят видеть заказавшие музыку - часто, но не обязательно управители, иногда и действительные представители народа, взращенного на псевдокультуре. "Школа Ефремова", "МГ", имет лишь формальное отношение к фантастике. В действительности, ее адепты работают в жанре соцреализма, что подразумевает безусловный отказ от диалектики. Однако, недиалектического материализма не существует. И не только потому, что движение представляет собой атрибутивный признак материи. Противоречие есть неотъемлмый элемент познания, а учение Маркса - это прежде всего методология познания мира. Но тогда фыилософию, в рамках которой функционирует псевдофантастика "МГ", необходимо отнести к идеализму. Причем, субъективному: напомню, эстетика "школы Ефремова" требует изображать мир, каким его угодно видеть. Из анекдота: "мы рождены, чтоб Кафку сделать былью." "Советский марксизм" не имет ничего общего с теми философскими школами, которые привычно обзываются субъективно-идеалистическими. Позитивизм, лингвистический анализ, иные формы сциентизма, экзистенциализм... старинный принцип "держи вора" долго скрывал лик оборотня. Догматический агностицизм - более подходящее название для доктрины, которой семьдесят лет оправдывали наши политические и хозяйственные авантюры, оправдывали разрушенеие культуры. III. Этика. Что до морали, которой руководствуются представители "школы Ефремова" в реальной жизни, она малоинтересна. Начав в шестидесятые годы с компромиссов, через мелкие подлости семидесятых, через соучастие в преступлениях Оруэлловских лет, эти люди докатилисть до литературных доносов, распространяемых массовым тиражом, и заведомо бесчестного использования чужого имени, не растеряв при этом своей страсти к подкупу и обману, к анонимным рецензиям, лживым критическим обзорам и недобросовестным библиографическим указателям.* -------------------------* - Смотри: рецензию А.Казанцева на сборник Лукиных ["ФЭНЗОР" Nо 2, 1990 г.], повесть Ю.Медведева "Протей" ["Роман-газета",1989, Nо 12] и ее обсуждение в ВС КЛФ, неподписанную редакционную заметку в сборнике "Фантастика-87", послесловие В.Жаркова к третьей книге Е.Хрунова и Л.Хачатурьянца [Хрунов Е., Хачатурьянц Л. Здравствуй, Фобос! М.: МГ, 1988г.], материалы "нуль-полемики". Смотри также печально известный справочник "Мир глазами фантаста", окрещенный "Чернобылем советской библиографмии". ------------------------------ Зато очень важна система принципов, пропагандируемая псевдокультурой. Их, эти принципы, называют коммунистическими не только "молодогвардейцы" или ветераны войны и труда, полюбившие на склоне лет заполнять газетные полосы жалобами на молодежь и современную публицистику. "МГ" выполнила социальный заказ, создав такой образ советского будущего, что мыслящие люди всего мира боятся до этого будущего дожить. "Молодогвардейский коммунизм" основывается на безусловном и добровольном (!) подчинении человека обществу. Приоритеты возрастают иерархически: семья важнее личности, друзья важнее семьи, дело важнее друзей. Интересно, что герой такой фантастики может навсегда и с легкостью бросить возлюбленную, если вдруг кому-то понадобиться отправить его в космос, под землю или в иное время (например, "Темпоград" Г.Гуревича), но он не посмеет изменить ей с другой женщиной. Здесь "МГ" твердо стоит на страже общественной нравствености и морального облика строителя коммунизма. А превыше всего страна, государство. Общемировые ценности игнорируются, если только Советский Союз не расширен автором до планетарных или галактических масштабов. Народ отождествляется со страной, а страна - с руководством. А поскольку у нас тем выше пост, чем человек дряхлее и консервативне, этика "МГ" обращена в прошлое, прославляя традиции отцов и дедов, славный наш ветеранский корпус. Симпатии авторов всегда на стороне старшего поколения. Следствием тезиса о примате государства, гитлеровского по происхождению, является отсутствие личной свободы в светлом псевдофантастическом будущем. Чеканная энгельсовская формулировка вылилась у нас в блестящий образец военной диалектики: "свобода это демократия, демократия это порядок, порядок это власть, а власть это диктатура"* ... ничего подобного, разумеется, в книгах "МГ" не -----------------------------* - См. статью Женщина на военном плацу. "Известия", 1989, Nо 298. ----------------------------- найдешь: полная добровольность и осознание - "Мол, надо, Федя". Но при необходимости - если человек плохо осознает или вообще осознает что-то не то - можно использовать, к примеру, внушение во время сна - конечно же с самыми добрыми намерениями. Только не надо оповещать пациента, потому как он может расстроиться, а общество такое гуманное...* -----------------------------* - Хрунов Е., Хачатурьянц Л. На астероиде. М.: МГ, 1984. ----------------------------- В самом же крайнем случае придется немножечко обмануть. Скажем, посадить людей в тренажер вместо звездолета и пусть себе забавляются - любят, ссорятся, сходят с ума, - а мы поучимся.* -----------------------------* - Лапин Б. Первый шаг. В кн. Лапин Б. Первый шаг. М.: МГ, 1985. (Имеется еще по крайней мере два издания.) ----------------------------- Однако, тут и молодогвардейская критика почувствовала, что автор перешел все границы. Нельзя же, право: такое - и открытым текстом. Пришлось оправдываться: "Сложное ощущение остается после прочтения этой повести. С одной стороны - явная негуманность опыта, с другой - его очевидная необходимость."* Очевидная... Слухи, что первые ------------------------------* - Алексеев Г. У книжной полки. В кн. Румбы фантастики. Новосибирск: Новосибирское книжное издательство. 1988. ------------------------------ советские ядерные бомбы испытывались не то на заключенных, не то на военнослужащих уже подтвердились. * -------------------------------* - См. Ефремов Д. "Сентябрь 1954-го: испытания под атомным грибом" "Известия", 1989, Nо 288. ------------------------------- "Первый шаг" неизбежен в обществе, этические принципы которого допускают манипулирование информацией. Впрочем, деятелей "МГ" сие не пугает. Пропагандируемая ими мораль позволяет решать за других, творя добро (добро?) над головой. Позволяет вершить судьбы рас и народов. "Карают то, что им представляется злом"* Вот вам оправдание для -------------------------------* - Так охарактеризована коммунистическая сверхцивилизация в повести Ю.Тупицина "Красные журавли". М.: Мг, 1982. -------------------------------- Венгрии, Чехословакии, Афганистана. "Суверенитет личности" поныне остается для них пустым звуком, если не буржуазной пропагандой. Как и принципы невмешательства. Как и большинство общечеловеческих ценностей. Этическая позиция "МГ" может быть сформулирована в одной фразе, в императивной формуле, очень простой, потому и обходящейся дорого. Она была провозглашена на Съезде Народных Депутатов и вызвала бурные аплодисменты. Чему удивляться? Люди, воспитанные на псевдокультуре, никогда не разглядят смысла, заключенного в бессмыслице, которую, впрочем, они тоже не увидят. Между тем, первое слово в знаменитом лозунге Червонописского начисто отрицает третье, а второе, долженствующее служить логической связкой, лишь иллюстрирует тезис Ф. Дюрренматта: "Когда государство начинает убивать людей, оно всегда называет себя Родиной". Они вошли в историю, слова Первого секретаря Черкасского обкома ЛКСМ Украины. "Держава, Родина, Коммунизм." ГЛАВА 3. Подведем итоги. Революция 1917 года ознаменовалась появлением привелегированной группы, благополучию которой угрожают не те или иные "подрывные", "политически незрелые", "антисоветские" произведения, но все подлинное искусство в целом, не потеря органами массовой информации чувства меры, патриотической сдержанности или революционного самосознания, но независимая пресса, как таковая. Эта группа владеет на правах распределенной (коллективной) собственности средствами производства, то есть имеет возможность присваивать прибавочный продукт, эксплуатируя чужой труд. Сложилось классовое эксплуататорское государство, относящееся - по Энгельсу и Ленину - к ГМК-формации. К началу пятидесятых годов крестьянство, как особая социальная группа со своими специфическими интересами, было уничтожено. Буржуазия, возрождение которой стало неизбежностью в условиях жесточайшего товарного голода, могла действовать только в экономическом подполье. Возникла мафия: тогда она откупалась от государства, позднее срастилась с ним. Система пропаганды подчинила пролетариат - не без помощи социальных транквилизаторов, таких как водка или антисемитизм. Интеллегенция, обозванная "прослойкой", глубоко разобщенная, запуганная, в массе своей потерявшая всякое самосознание, влачила жалкое существование: обслуживала господ да лелеяла собственное угнетение. Деградация. По любой книге или песне, фильму или зданию однозначно восстанавливается послесталинская эпоха. Противоречия накапливались. Теряла управление экономика. Приближался голод. В связи со смертью Генерального секретаря "наверху" разгорелась жесточайшая брорьба за власть - правящий класс раскололся на отдельные группки. Единственной надеждой руководящего слоя стала политика возврата, разумеется, на словах, к идеалам подлинного коммунизма. Нужные слова были найдены. Не будем предаваться иллюзиям: освобождение узников лагерей без гласной реабилитации, без открытого судебного процесса над виновниками репрессий и их идеологическими вдохновителями - сугубо прагматический шаг, рассчитанный на получение кредита доверия со стороны остатков левой интеллигенции и образованеной части рабочего класса. О свободе речи не шло. Ее и не требовали; глотка воздуха хватило, чтобы вспыхнул факел, зажженный в двадцатые. 1957 год. "Туманность АМндромеды". Книга вышла в свет, была прочитана и принята миллионами. Обраптное влияние надстройки на базис: "слово... если оно доходит, это все." (Луньюй) Появилось "Возвращение". Затем "Стажеры", "Хищные вещи века", "Понедельник..." Книги, сформировавшие в общественном сознании "стандартную модель коммунизма". Сейчас, по прошествии тридцати лет, я называю эту модель "наивной" и всячески критикую, но не будь ее - не было бы нас. Двух поколений, воспитанных на фантастике. Открылась "дорога в сто парсеков". Другую дорогу тоже высветили - ту, что закручивает спираль в кольцо. Появляется "Час быка". Стругацкие создают "Обитаемый остров" и "Улитку..." 1970 год. Поздно. "Гадкие лебеди" с их ваджнейшей неклассической схемой преодоления инферно не успели появиться в печати. Сражение, проигранное еще до начала. Реалии власти оставались в руках аппарата. Коммунары интеллигенты "не знали, где сердце спрута. И есть ли у спрута сердце." Удар был нанесен симметрично: разгрому "Нового мира" соответствовал разгром "Молодой гвардии", где Беллу Клюеву сменил сначала Ю.Медведев, потом В.Щербаков. Псевдоискусство вернулось к своим привелегиям и прерогативам. Ломали даже то, что невозможно сломать. Запретили "Час быка", давно разошедшийся по стране. Запретили песни Высоцкого. В восьмидесятые годы контрнаступление реакции переросло в общее наступление. Сложилдась интеллектуальная атмосфера, сравнимая с обстановкой тридцатых или пятидесятых годова. Только, общество больше не желало ничему веритть, и "те, кто велят" стали эксплуатировать безверие. Каждый решал по-своему. Убитые. Умершие от ран. Пленные. Интернированные. Примкнувшие к победителям. Когда теперь говорят: "время было такое", я вспоминаю переводчиков Оруэлла и Толкиена. Писателей, работавших в стол, в то время, как семьи их голодали. Вспоминаю распечатки Солженицина и Стругацких, того же Оруэлла, за которые ребята-программисты могли получить до пяти лет, везло не всем. ГЛАВА 4. Бюрократы и деятели псевдокультуры не уступают нам в понимании стратегии. Признаем, что огромные успехи перестройки иллюзорны: "Саурон сломлен, но ушел живым; Кольца он лишился, но оно сохранилось; Черный замок в Мордоре сравняли с Землей, но его фундамент остался цел, и пока Кольцо Всевластия не уничтожено, пока не выкорчеваны корни зла, полная победа над Врагом невозможна."* ----------------------------* - Толкиен Д. Хранители. Летопись первая из эпопеи Властелин Колец. М.: Радуга, 1989. ---------------------------- О полной победе речь пока не идет, на повестке дня вопрос, как избежать очередного тотального попражения. Пора уяснить цели войны, иначе до самого конца мы будем лишь отбивать удары, балансируя между лагерями и эмиграцией. Интеллигенция не может взять власть. Сделав это, она неминуемо переродится в госаппарват. Интеллигенция не может, однако, и оставить власть в руках партийно-административной системы, которая обязательно погубит страну; возможно, и не только ее. Противоречие решается в рамках политики двоевластия. Информационная, политическая и экономическая власти разделяются. Руководство страной и все связанные с этим привилегии остаются за ГМК-струкктурой. Представители левой интеллигенции контролируют деятельность правительства, последовательно разрушая анфилады иллюзорного мира, в котором продолжает блуждать общественное сознание. Аппарат должен быть безусловно отстранен от руководства наукой и искусством (сам факт которого абсурден, не правда ли?), тем более - от какого бы то ни было воздействия на образование. Отделять школу от государства не обязательно. Эта мера запоздала: школы как таковой в СССР уже не существует, образование дают сейчас в основном "параллельные структуры" - клубы, кружки, факультативы. Книги. Информационо-обогащенная среда. Две социально-политические структуры переплетаются в стране, пытаются уничтожить друг друга. Война захватывает все стороны жизни, и каждый из нас действием или бездействием своим, желая того или не желая, объективно усиливает одну из структур, толкает общество в сторону коммунизма или пролетарского госкапитализма. Нестабильность, порожденная перестройкой, означает, что иендивидувальное воздействие на систему не обязательно является малым. Один мир правил нами семьдесят лет и создал псевдоэкономику, псевдокультуру и псевдожизнь. О другом мы смеем мечтать.