— Вы все-таки спрячьте пистолет, — посоветовал Дронго, — а то я не люблю, когда собеседник сидит с подобным украшением. Пискунов убрал оружие.

— Вы бывший подполковник КГБ, — продолжал Дронго, — должен сказать, что среди ваших коллег я слышал о вас только восторженные отзывы. В девяностом вы развелись с супругой. В девяносто первом вас уволили из КГБ во время знаменитых «бакатинских чисток». А позднее вы примкнули к группе Груодиса, которая совершала террористические акты в бывшей Восточной Европе. Я ничего не путаю?

— Ничего, — глухо сказал Пискунов. — Ничего не путаете.

— Сегодня утром во Франкфурте вы провели показательную операцию против работников российской СВР, доказав, что не зря считались лучшим сотрудником в своем отделе.

— Вы и это знаете, — заметил Пискунов, — значит, вы наконец нашли нас.

— Мы нашли вас несколько раньше. И сумели услышать ваш разговор со Стамбулом и Москвой. — Дронго следил за реакцией Пискунова. Но тот, похоже, не удивился.

— Я так и думал. Я зафиксировал определенные помехи, но посчитал их колебанием электромагнитного поля. Мне следовало бы догадаться. Вы наверняка использовали подавитель. Я прав?

— Кварцевый подавитель, — кивнул Дронго.

— Значит, счет у нас равный. — Во взгляде Пискунова мелькнули уважение и недоверие. — Где вы раньше работали? — спросил он.

— Я был экспертом-аналитиком, — уклонился от прямого ответа Дронго.

— Так я и думал. Как я мог сразу вас не узнать, — выдохнул Пискунов. — Вы — Дронго?

— Вы меня знаете?

— Наслышан. Ваш трюк с кварцевым подавителем просто гениален. А как вы узнали, когда нужно отключать и включать вашу технику?

— Не догадываетесь?

— Неужели еще что-то придумали?

— На балконе. Мы поставили нашу аппаратуру под таким углом, чтобы она не отражалась на ваших приборах.

— И все видели, — кивнул Пискунов, — тогда понятно. Поздравляю, счет вы сравняли. Но, кажется, мы слишком увлеклись. Что вы от меня хотите?

— Вашей помощи, — честно ответил Дронго, — без нее нам никак не обойтись.

— Конкретно?

— Ответ на два вопроса. Что готовит ваша группа? Какой террористический акт? И кому предназначен в Мюнхене груз мафии?

— Вы с ума сошли, — прошептал Пискунов. — Я этого не знаю.

— Все вы отлично знаете. Пискунов, — устало заметил Дронго. — Я ведь считал, что с вами можно договориться. И поэтому пришел сюда.

— Где вы были столько лет? — тихо спросил Пискунов. — Когда я сидел без работы и без денег. Когда мне предлагали стать охранником в офисе. Где вы все были?

— Кончайте ныть, — поморщился Дронго, — меня, во всяком случае, вам нечего обвинять. Я был в таком же положении. Только остался по ту сторону баррикад. А вы перешли на сторону воров и бандитов.

— Что вы понимаете? — вздохнул Пискунов. — Разве в этом дело? У меня отняли все, что мне было дорого. А вы рассуждаете об этих бандитах. Я их еще больше ненавижу из-за того, что приходится с ними общаться. Но по-другому не получается. У меня, во всяком случае.

— Вы не хотите мне ничего говорить?

— А я ничего и не знаю. Груз нужно доставить в Мюнхен. Он должен прибыть в отель в белом «Фольксвагене». В багажнике автомобиля будут наркотики.

— Ясно. А против кого вы готовите террористический акт? Говорите. Может, это ваш единственный шанс еще остаться порядочным человеком.

Пискунов открыл рот, и в этот момент чуть скрипнула дверь. Только многолетний опыт и мгновенная реакция спасли Дронго. Он начал действовать, еще не осознавая, что произошло. Он упал на пол, упал за секунду до того, как приоткрылась дверь и высунувшаяся рука с зажатым в ней оружием сделала три выстрела в его кресло. На пистолете был глушитель, и три негромких хлопка не были слышны даже в коридоре. За эти две секунды, пока раздавались три выстрела, Олег Пискунов успел повернуть голову. И даже попытался встать с кресла.

Следующие две пули вошли в него. Обе попали в грудь, и он, пытаясь что-то сказать, упал на пол. Дверь захлопнулась, и нападавший не вошел в номер. Может, он решил, что пристрелил обоих. Быстро достав пистолет Пискунова, Дронго наклонился к нему. Тот еще дышал.:

— Имя! — закричал Дронго. — Назовите имя! Пискунов попытался что-то сказать, но в горле булькало, изо рта вытекала струйка крови.

— Имя, — умолял Дронго.

Пискунов сделал последнее усилие, прошептал нечто невнятное и, судорожно дернувшись, умер. Дронго опустил его на пол, встал, осмотрелся. Вытер ручки кресла, до которых он дотрагивался. Осторожно подошел к двери. В коридоре никого не было. Он вернулся к столу, достал носовой платок, набросил его на телефонную трубку и набрал номер сюита.