Было достаточно светло. Стояла полная луна и сияли звезды, кажется, высыпавшие сегодня, чтобы увидеть эту ужасную картину. Один из чемоданов тоже упал на камни, раскрылся от удара, и теперь легкий ветерок лениво перебирал пачки денег, словно решая, что с ними делать.

Горе было настолько страшным и неподдельным, что Дронго опустился рядом.

Просто сидел и молчал. Так они и просидели почти пять часов. А когда наступил рассвет, как-то разом постаревший, поникший Груодис встал, чтобы вырыть могилу.

Дронго начал помогать ему. Может, он вспомнил о Натали. Или просто был потрясен горем этого человека. Груодис не сказал ни слова, но не стал отвергать помощь Дронго.

Вдвоем руками и ножами они вырыли могилу для Инги Струмилиной и бережно опустили в нее погибшую. А потом тщательно выровняли землю и еще долго носили камни, чтобы соорудить достаточно высокий холм. Было девять часов утра, когда они наконец закончили. И оцепеневший Груодис кивнул, словно расставаясь с прошлым.

— Куда мне идти? — спросил он у Дронго. Тот стоял и молчал. Потом, ни слова не говоря, пошел собирать деньги из первого чемодана. Принес, поставил оба чемодана рядом. И вдруг услышал, как за его спиной раздался характерный звук передернутого затвора пистолета. Он медленно обернулся. Груодис держал пистолет в руках, словно раздумывая, что ему делать. Оружие было направлено не в сторону Дронго, нет. Для ненависти у Груодиса уже не было сил. Он быстро приставил пистолет к виску, и в этот момент в падении Дронго выбил у него оружие. Груодис ошеломленно посмотрел на него.

— Зачем? — спросил он.

— Это самое легкое, что можно сделать, — честно ответил Дронго.

И тогда Груодис беззвучно заплакал.

— Все, — сказал он, — у меня отняли все. Родину, страну, работу, семью, любимую женщину. Мне не оставили ничего. Ничего.

— Ты мог бы вернуться в Литву, — сказал Дронго. Груодис покачал головой.

— Они меня не пускают обратно, — ответил он с какой-то жалкой детской улыбкой, — говорят, что им не нужен бывший чекист. У меня больше нет моей страны. Я везде чужой. И в Москве, и в Вильнюсе.

Дронго ничего не сказал. Только встал и поднял оба тяжелых чемодана.

Потом, подумав немного, открыл чемодан, достал из него пачку денег.

— Здесь сто тысяч, — сказал он.

— Я хочу остаться здесь навсегда. Дронго поднял чемоданы и, уже не оборачиваясь, пошел в сторону видневшейся дороги. Он прошел достаточно, когда Груодис, смотревший, как он уходит, закричал изо всех сил:

— Будь ты проклят!

Дронго повернул голову. Хотел что-то сказать. Но не вымолвил ни слова, пошел дальше. Откуда Груодису было знать, что он проклят почти так же, как и сам Груодис.

Через полчаса он вышел к автобусу, который направлялся в Тебриз. А еще через пять часов он прилетел из Тебриза в Баку с двумя чемоданами денег. И сдал их по назначению, вызвав немалое удивление сотрудников Министерства финансов и Национального банка, не привыкших к подобной честности.

Они сидели друг против друга в большом кабинете величественного белого здания, которое раньше называлось Центральным Комитетом, а теперь зданием президентского аппарата. По непонятному закону рока это здание возводилось много лет и строилось в период правления Гейдара Алиева. Но после его отъезда в Москву здесь первым обосновался его преемник. А самому Алиеву судьба, казалось, уготовила другие кабинеты. Но все встало на круги своя, и он теперь сидел в этом большом кабинете, выходящем окнами на море, и смотрел в глаза сидевшему напротив него Дронго.

Алиев был не просто руководителем КГБ, назначенным, как Андропов, переводом из партийных органов. Он был профессиональным сотрудником КГБ, выросшим в этой системе за более чем двадцать лет работы до руководителя КГБ республики. И он понимал, что именно произошло вчера и какова была роль сидевшего перед ним человека. Он осознавал масштабы всей операции, завершившейся глубокой ночью.

Дронго с личностями подобного масштаба приходилось встречаться редко, и он сидел, несколько нахмурившись, словно ожидая подвоха.

— Вы неплохо сделали свою работу. — В устах чрезвычайно скупого на похвалы президента это было высшее признание профессионала.

— Спасибо.

— Мы могли бы предложить вам работу у нас. Мне говорили, что вы достаточно серьезный специалист. Нам необходимы такие профессионалы. Мы давно хотели вывести разведку из Министерства национальной безопасности, создав самостоятельную структуру.

— Я уже давно на пенсии, — позволил себе сказать Дронго, — но все равно благодарю вас за эти слова.

— У вас есть какие-нибудь просьбы или пожелания? — спросил президент.

Дронго посмотрел ему в глаза. Не каждый человек осмеливался смотреть в эти серо-голубые стальные глаза президента. Не каждый мог выдержать их взгляд.

— Еще раз спасибо. Мне ничего не нужно. Я просто выполнял свой долг.

— Долг? — заинтересованно спросил президент. — Перед кем? Вы ведь не российский гражданин.

— Перед своей совестью. Я все время задавал себе только один вопрос. Если вы разрешите, я задам его и вам.