Молодой человек по имени Владимир удивился, но возражать не стал:

— Пожалуйста.

— Товарищ капитан, вы прочитали моё письмо? — взял быка за рога Руслан.

Молодой человек улыбнулся.

— Я не читаю чужих писем, — сообщил он.

Рашидов, конечно же, не поверил, но ничего по этому поводу не сказал.

— Тем не менее, — продолжал молодой человек, — меня ознакомили с содержанием вашего письма, и я знаю, что вы хотели бы вернуться в ряды Вооружённых сил. К сожалению, это невозможно, — Рашидов вскинулся, но капитан остановил его упреждающим жестом. — Однако в наших силах привлечь вас для выполнения специальных операций.

— Я готов, товарищ капитан.

— Не спешите, господин Рашидов. Сначала узнайте условия контракта.

— Я принимаю любые условия.

— Ваш статус не изменится. В любой момент — даже в ходе операции — вас могут арестовать и отправить назад, в камеру. Более того, в промежутках между выполнением тех или иных специальных заданий, ваши перемещения будут ограничены — не тюрьмой, разумеется, но, скажем, хорошо охраняемой дачей. Дальнейшая ваша судьба и карьера будут напрямую зависеть от того, как точно вы будете следовать всем моим инструкциям. Вы согласны с этими условиями?

— Да… я согласен.

— Ещё одно, — молодой капитан не остановился на достигнутом. — Мы, к сожалению, не можем исключать вероятности того, что ваша внезапная перемена настроения связана с элементарным желанием спасти свою шкуру, и при первой возможности вы постараетесь сбежать. Чтобы иметь хоть какие-то гарантии, мы предлагаем вам подписать вот эту бумагу.

Молодой человек двинул через стол папку, Рашидов раскрыл её и ознакомился с текстом «бумаги». Содержание его не удивило. Если бы он находился на месте этого капитана, то составил бы точно такой же документ.

— Вы, надеюсь, понимаете, что в случае вашего предательства этот документ будет немедленно предан огласке? — спросил капитан.

— Да, понимаю. Но я подпишу его.

— Пожалуйста, — капитан встал и подал Рашидову авторучку.

Руслан склонился над папкой. Он не знал, что подписывает свой смертный приговор. А если бы и знал, вряд ли бы его рука дрогнула. В конце концов, каждый сам выбирает свой путь…

(Санкт-Петербург, январь 2000 года)

К указанной квартире в доме на Васильевском острове три офицера прибыли почти одновременно.

— Ага, — сказал Громов, — вся компания в сборе. Значит, отпуск закончился.

— И снова в бой, покой нам только снится! — несносно фальшивя, пропел Стуколин.

— Может, войдём? — проявил нетерпение Лукашевич. — Чего время-то тянуть?

Стуколин затоптал недокуренную сигарету, и друзья вошли в парадную. Пешком поднялись на нужный этаж. Лукашевич вдавил кнопку звонка, и дверь без задержки открылась. В прихожей стоял капитан Фокин.

— Здравствуйте, товарищи офицеры! — приветствовал он друзей, широко улыбаясь. — Проходите, чувствуйте себя как дома.

На самом деле почувствовать себя как дома офицерам было бы затруднительно: квартира, в которой Фокин назначил встречу, производила впечатление необитаемой. Точнее, когда-то раньше в ней наверняка обитали, но потом все жильцы съехали или были расселены, и в квартире был проведён капитальный ремонт с перепланировкой комнат, заменой полов, оконных рам и сантехники. Следы ремонта были видны до сих пор, а почти полное отсутствие мебели дополнительно подчёркивало переходное состояние квартиры из нежилого фонда в жилой.

Впрочем, привычных к неудобствам в быту, офицеров было трудно смутить и, отыскав несколько заляпанных высохшей краской стульев, они расселись в самой большой и самой пустой комнате.

— А вот и пиво, — сказал Фокин, выставляя на середину комнаты картонную коробку с баночным «бочкарёвым».

— «Бочкарёв» испортился, — немедленно сообщил Стуколин, извлекая первую банку. — Вечно у нас так: стоит какой-нибудь марке подняться, начинают мочу гнать. Коммерсанты!

— Дарёному коню… — Лукашевич тоже вооружился банкой, дёрнул за кольцо.

— Вам привет от генерала-майора, — сообщил Фокин, усаживаясь рядом.

— От какого это генерала-майора? — с подозрением осведомился Стуколин.

— От Зартайского, — невинно улыбаясь, ответил Фокин. — Юрия Анатольевича.

— Понятно, — высказался Стуколин. — А когда его в генералы произвели?

До того молчавший Громов демонстративно кашлянул в кулак, после чего спросил:

— Надеюсь, мы приглашены не для того, чтобы выпить пивка за здоровье новоиспечённого генерала-майора?