Ведерникову сначала поручали небольшие партии, а затем он очень удачно спел Варлаама, Фарлафа, позже Мельника и Сусанина. Это был думающий и работающий над собой артист.

Артуру Эйзену, наделенному мягким красивым басом, пришлось сначала трудно, потому что, когда он начал работать в театре, на сцене еще выступали певцы с такими огромными голосами, как Рейзен, Пирогов, Михайлов. Но постепенно эти артисты покинули сцену, Эйзен начал исполнять партии первого репертуара и делал это с успехом. Как певец и как актер он производил хорошее впечатление.

Другой молодой бас, Марк Решетин, также имел мягкий, красивый по тембру голос. Он выделился в партиях князя Юрия в "Сказании о граде Китеже", Пимена в "Борисе Годунове". Настоящей творческой удачей певца стала и роль Сусанина. Я помогал ему войти в этот спектакль, показывал, как строятся мизансцены, обращал внимание на особенно ответственные фразы и эпизоды партии. И нужно отдать Решетину должное - он все "наматывал на ус", брал на вооружение, и это помогло ему в создании образа. Кроме того, Марк хорошо пел Гремина, Досифея и даже поехал вместо меня в Италию с исполнением этой партии. Мне, так же как и Архиповой, предложили спеть в "Хованщине" на итальянском языке. Я же считал, что такую исконно русскую оперу на итальянский язык переводить нельзя, и отказался от гастролей. Но Решетин был молод, ему показалось это предложение интересным, и он использовал его с успехом.

Среди еще более молодого поколения отлично себя зарекомендовал Виктор Нечипайло. Он подавал большие надежды, так как обладал красивым голосом. Мы ждали, что из него вырастет большой оперный артист. Но, к сожалению, Виктор Тимофеевич почему-то пел недолго, хотя у него в репертуаре были партии Руслана, князя Игоря, Томского, даже Бориса Годунова.

Среди молодежи яркое впечатление осталось от работ Георгия Андрющенко, Виталия Власова, Антона Григорьева, Алексея Масленникова, Владимира Петрова, Евгения Райкова, Владимира Валайтиса, Георгия Панкова, Вячеслава Романовского, Владимира Филиппова.

Среди певиц мне прежде всего хочется выделить Тамару Милашкину, обладательницу очень красивого лирико-драматического сопрано необычайно теплого тембра. Она прекрасно пела Лизу, Марию, Аиду, Тоску, Елизавету в "Дон Карлосе", Февронию. В этих же партиях с большим успехом выступала и Галина Вишневская.

Молодая Ирина Константиновна Архипова - настоящая, думающая и работающая артистка - очень скоро стала мастером и завоевала самое высокое положение. Ее репертуар был в высшей степени разнообразен: Любаша, Полина, Любовь в "Мазепе", Марина Мнишек, Эболи в "Дон Карлосе", Шарлотта в "Вертере".

Обладательница прекрасного голоса Елена Васильевна Образцова - тоже очень музыкальная, умная, размышляющая актриса, достигшая огромного мастерства. Она создала ряд ролей, в которых раскрылась ее способность к своеобразной трактовке привычных образов. Это Марина Мнишек, Кармен, Кончаковна, Полина, Азучена, Эболи.

Тамара Ильинична Синявская обладала, на мой взгляд, самым лучшим голосом из всех молодых певиц меццо-сопрано. Среди ее ролей - Ваня, Ратмир, Ольга, Любаша, Любава, Кончаковна, Княгиня в "Русалке". Но мне кажется, что Тамара Ильинична сделала не так много, как могла, хотя ее обаяние окрашивало все работы певицы.

Как прекрасная певица и актриса зарекомендовала себя Лариса Авдеева. Она пела Кармен, Леля, Ольгу.

В ролях Ратмира, Вани, Княгини в "Русалке" с успехом выступала Валентина Левко, наделенная очень красивым голосом и большой музыкальностью. Однако Левко рано ушла из театра, и мне кажется, что на концертной эстраде певица достигла большего, чем в опере.

В ролях Татьяны, Микаэлы часто выступала Маргарита Александровна Миглау, также занявшая достойное место среди солисток Большого театра. Хорошо пела Татьяну, Недду, Маженку Дина Ивановна Клягина. Но, к сожалению, она тоже рано от нас ушла. В ролях Иоланты, Мими, Марфы мне запомнилась и Тамара Афанасьевна Сорокина - стройная, привлекательная женщина, обладавшая звонким милым голосом.

Маленькие курьезы Большого театра

Как и во всяком большом деле, в Большом театре порой не обходилось без курьезов. Уверен, что всякие забавные, а порой и трагикомические происшествия, бывают во всех театрах. Не миновали они и наш Большой.

Чаще всего курьезы случались почему-то в опере "Травиата". Один из них произошел во время войны. Вот погасили свет, дирижер встал за пульт, и полились нежные звуки скрипки - симфоническое вступление к опере. Вдруг вся публика первых рядов вскочила и выбежала из зала. Спектакль приостановили, дали свет, и выяснилось, что на спектакль пришли фронтовики, которые, по случаю короткой передышки, были навеселе. Когда они увидели, что впереди сидят обычные горожане, их это возмутило: "Тыловые крысы впереди, а мы сзади!" Выхватили пистолеты и приказали всем "крысам" немедленно удалиться. Пришлось звать военную комендатуру для продолжения оперы.

Другой трагикомический случай произошел с моим хорошим товарищем и прекрасным артистом Павлом Ивановичем Чекиным. Дело в том, что по замыслу художника на третьем плане сцены были сделаны две большие ступени, сзади которых располагалась осветительная аппаратура, эффектно подсвечивавшая декорации. А Чекин был чрезвычайно темпераментным артистом. В сцене ссоры с Виолеттой он, воскликнув, "Все сюда!" - в азарте вскочил на ступени, и, отступив еще шаг лицом к залу, но спиной к краю ступеней, полетел вниз головой да еще локтем попал в осветительный прибор. Раздался страшный треск, напоминавший выстрел из ружья, а затем зрители увидели торчащие из-за ступенек две ноги в лаковых ботинках сорок шестого размера... Чекин упал между осветительными аппаратами и не мог сам подняться. Все, пережив сначала некоторый испуг, захохотали, и пришлось срочно закрыть занавес. За кулисы пришел дирижер и спрашивает: