– А чего же раздули как заказное убийство?

– Это вопрос опять таки на ту же самую тему, на тему о Коляринском, но это долгий разговор и Курослепов Колян здесь не играет никакой роли.

– Как вы его брали и кто в этой операции принимал участие?

– Да какая там к чертовой матери операция!..
– Не забывая про стаканы протяжно выматерился хозяин.
– Не было никакой операции! В дежурную часть позвонил сам Коляринский и страшным голосом сообщил, что он "заказан" и в его дом уже пробрался киллер. Дежурный направил туда две патрульные машины и через двадцать минут они доставили в отделение этого самого "киллера". Он и на нормального грабителя - то не тянул, пьяный в сиську он глядел на нас тупыми глазами и со всем соглашался.

При задержании у него изъяли сотню долларов, которые он якобы выкрал из ящика письменного стола в кабинете Коляринского. Он от этого даже не отказывался. Кроме этих ста долларов Коляринский понес убыток в две бутылки коньяка, которые все в том же кабинете на радостях вылакал Курослепов.

В общем получается полная чушь. Ранее он не судим, а за свои пьяные игрушки он может отделаться легким испугом или получить пару лет условно.

– Залез в дом и за это получил условно?
– Хмыкнул Ухов.

– В том-то и дело, что никуда он не залезал. Пока охранник открыв забрало считал на улице ворон, он спокойно вошел в дом и без всяких преград поднялся на второй этаж, где и попал в кабинет Кислярского.

На следующий день он подробно рассказал нам весь маршрут своих перемещений по дому Коляринского и вообще он обо всем докладывал с большой охотой. Но только в одном вопросе он проявлял удивительную стойкость. Он категорически не хочел признаваться в своем сговоре с Коляринским. Меня это тревожит, но к вашему делу отношение не имеет.

Коль я ошибаюсь, то скажите, я буду только рад если в этом деле появятся новые детали, а в вашем лице я обрету верных помощников. А вам я смогу помочь лишь после того, когда вы посвятите меня в суть вашей проблемы. А то у нас с вами получается та сказочка, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

Не понимаю, чего вы стесняетесь как девочки? А если это государственная тайна, то извините. Сейчас мы хлопнем по стаканчику и я уложу вас спать. Мне через пять часов на работу, зачем же зря время терять?

Переглянувшись со мной и получив принципиальное согласие Ухов в нескольких словах обрисовал ситуацию со всеми известными нам именами и прозвищами. Еще во время рассказа пальцы Мишина забарабанили нервную дробь и я понял, что у нас появилась некоторая надежда.

– Все ясно.
– Так и не дав договорить жестом остановил его подполковник.
– Можете себя не утруждать. Об этом я уже читал в сводках. Как я понимаю, вы действовали методом "тыка". И кажется он в очередной раз себя оправдал. Но все же, прежде чем как переть на буфет, мы кое - что перепроверим. Подъем! Поехали, заглянем в один ветхий домик.

По узким и кривым улочкам Бобровска мы петляли минут двадцать, пока не подъехали к одноэтажному кирпичному строению, которое только с сильно заниженной оценкой можно было назвать ветхим домиком.

– Макс, пойдешь со мной, а вы, Константин Иванович, сидите на месте и спокойно ждите. Если через десять минут мы не вернемся, или возникнет какая - то экстремальная ситуация, то поезжайте в отделение за подмогой. Все понятно?

Недовольно пробурчав я посмотрел на часы и великодушно их отпустил.

Вернулись они ровно через десять минут, когда я уже всерьез подумывал стремительной и внезапной атакой идти к ним на выручку.

– Кажется, верной дорогой идем, товарищи.
– Садясь за руль блеснул золотым зубом подполковник.
– Танька, баба его уже три дня ревмя ревет.

– Чья баба и почему она ревмя ревет?
– Ничего не понимая естественно спросил я.

– Танька - это четвертая жена Андрея Степановича Клименко.
– Досадуя на мою непонятливость раздраженно ответил Мишин.
– Год назад, как только отмотал свой "мокрый" семерик, он женился на ней по четвертой ходке.

Одиннадцатого марта, рано утром он ушел из дому и с тех пор не появлялся, хотя перед отходом он обещал вернуться к вечеру и заметьте, вернуться с деньгами. Как видите, прошло уже четверо суток, но ни денег, ни его самого нет. Это позволяет лишний раз убедится в том, что мы на верном пути и мой прапор Ухов стреляет совсем неплохо. Да, Максимка, ты этого кабанчика или завалил насмерть, или он сейчас где - нибудь в кустах зализывает свою задницу.

– Скорее всего первое.
– Предположил Ухов самое худшее.
– Куда теперь двинем?