– Какая трогательная забота. Сволочь, ты говоришь, что он жил в тамбуре, где все-таки потеплее, почему же тогда мы нашли его запертым в клетке?

– Дело в том, что он начал сходить с ума и несколько раз, поднявшись в вентиляционную будку, орал благим матом, а это было очень опасно. Его могли услышать, и тогда бы всем нам не поздоровилось.

– Что вы сделали с остальными членами бригады?

– Дед Василий умер в прошлом году, Рустам уехал в свой Азербайджан, а ставленник Чернореченского Виктор Мельников до сих пор трудится в нашей фирме, руководит первой бригадой плиточников.

– Ладно, допустим, мы с этим разобрались, поехали дальше. Зачем ты замочил этого самого Чернореченского?

– А вот тут вы промахнулись, даю вам честное слово, у меня и мысли такой не было. Подумайте сами: ну какой мне резон убивать человека, который меня кормит.

– Опять ты врешь, - вскипел полковник.
– Костя, кидай его к чертям собачьим в озеро, и закончим этот балаган. Он меня утомил.

– Постойте, друзья, голубчики, я просто физически не мог убить шефа, потому как меня вообще не было в городе. Ту ночь я провел в деревне у матери, и это могут подтвердить мои соседи. Мы топили баню, а потом с мужиками устроили небольшую пьянку, так что во вторник на работу я приехал с небольшим опозданием, но с большого бодуна. Можете проверить - деревня Песчанка, улица Победы, дом 7.

– Можешь не сомневаться, проверим обязательно. А теперь скажи-ка нам, пес шелудивый, в каких отношениях этот твой Виктор Мельников был с Чернореченским?

– В самых приятельских.

– Он часто бывал у него дома?

– На это ответить я затрудняюсь, потому как сам посещал его всего пару раз на его дни рождения. Вот тогда-то там, наряду с конторскими, был и Мельников.

– Ладно, проглотим и это. Теперь скажи, идея с консервами принадлежала Чернореченскому или ее кто-то подбросил сверху? Например, кто-нибудь из начальства склада? С кем из их эшелона он был дружен?

– Затрудняюсь ответить.

– Но ведь кто-то ему дал знать, что лавочку пора прикрывать.

– Это так, но я не замечал, чтобы он был на короткой ноге с кем-то из высшего эшелона складского начальства.

– А из среднего?
– раздраженно спросил Ефимов.

– Из среднего?
– задумался Елизаров.
– Может быть, инженер по ТБ Андрей Васильевич Климов? Да, с ним он частенько заглядывал в ресторанчики. Я даже думаю... Мне порой казалось, что он у нас в доле.

– Андрей Васильевич Климов, - задумчиво повторил полковник.
– Это уже кое-что. А они, случаем, не дружили домами?

– Этого я вам сказать не могу, просто не знаю.

– Тебе что-нибудь говорит имя Будулай?

– Бодулин Николай? Вы его имеете в виду? Будулай его кличка.

– Он самый и есть. Кто он такой? Рассказывай о нем все, что знаешь.

– А что я о нем могу знать? Почти ничего. Ну, работал он у нас в прошлом году в строительной бригаде, а как кончился договор, так он и уехал к себе домой, то ли в Беларусь, то ли на Украину. Вот и все.

– Нет, не все, - засопел полковник.
– После того как истек срок по контракту, он еще долго и тщетно ходил за причитающимися ему деньгами, но, как у вас заведено, остался при своем интересе, а попросту говоря, вы его "обули".

– Вполне возможно, но это уже меня не касается, это не мое поле деятельности.

– Все вы там такие, не фирма, а лепешка коровьего дерьма, и вы в ней копошились навозными жуками. Ублюдки, к стене бы таких ставить без суда и следствия!
– не на шутку разошелся полковник, и я начал всерьез опасаться за жизнь нашего снабженца.

– Как узнать адрес, по которому Бодулин проживал в нашем городе? перебивая тестя, спросил я.

– Для этого вам нужно обратиться в отдел кадров или поспрашивать мужиков из первой бригады. Он работал именно там.

– На каком объекте сейчас трудится эта бригада?

– В самом центре, по улице Мира, напротив почтамта, они облицовывают фасад магазина "Клондайк". Бугор, то есть бригадир, у них как раз и есть Виктор Мельников. Насколько мне известно, эту неделю они выходят во вторую смену.

– Ладно, садись в машину, нам пора ехать.

– Куда?
– напрягся Елизаров, тревожно глядя на нас.

– А это не твое собачье дело. Куда привезем, там и окажешься.

– Но как же машина? Она там стоит без присмотра. Ее же растащат...

– А ты не волнуйся, она теперь тебе долго не понадобится, - от души расхохотался полковник, заметив, как страдальчески вытянулась рожа Елизарова.
– Ладно, черт с тобой, поедем и заберем твою тачку, но только при одном условии: ты будешь вести себя тихо и покорно, как грешница на исповеди. Иди к машине!

– Да как же я пойду, если у меня связаны ноги, а между ног висит пудовый мешок?

– А ты скачи, как кенгуру, и побыстрее, а то ведь я могу передумать...

– Нет, нет, я уже иду.