* * *

Определив задержанных по разным камерам, подполковник Шагов вернулся на "поле чудес", туда, где выдают бесплатные трупы. Уже издали он заметил понурую фигуру капитана и понял, что за время его отсутствия здесь ничего существенного не произошло. Это было тем более обидно, что зверь, сотворивший убийство, уже сидел в клетке, а его жертва по-прежнему не была найдена и поставлена в стройную череду его зверств. Стрелки часов уже подходят к семи ноль-ноль, а скоро и из прокуратуры последует требовательный звонок. Хотелось бы до этого звонка сделать все как положено. Но как помочь делу? Конечно, можно взять в руки лопату или стоять перед экскаватором и давать парню ценные указания...

– Нету там никого, - подходя к машине, виновато признался капитан. Уже на полметра углубились и - ничего... Экскаватор тоже соток десять снес увы, одна земля да мусор. Может быть, вас неверно информировали?

– Наверное, так.
– Потирая виски, Шагов, словно наяву, увидел правдивые глаза Давлятовой.
– Нет, не может такого быть, просто спьяну девчонка могла немного ошибиться.

– А она не сказала, на какой глубине его зарыли?

– Тут мой просчет, забыл я спросить об этом.

– Так, может быть, копнем глубже, еще сантиметров на тридцать?

– Давайте, а я ей пока позвоню.

– Чего вы тут делаете?
– спросил неожиданно появившийся Фокин.

– Труп ищем, - угрюмо ответил Шагов.
– Вы уже знаете, как отличился Ухов.

– Я все знаю, только сказать не всегда тороплюсь.
– Хмыкнув, начальник внимательно осмотрел фронт земляных работ.
– Николаич, а из тебя бы отличный прораб получился. Давно вы здесь пашете?

– С пяти часов, а без этого трупа в деле Пастухова не удастся поставить нужную точку.

– Значит, тебе позарез нужен труп?
– почему-то развеселился начальник.

– Именно позарез.

– Так пойди и забери его.

– Кого?

– Труп. Разуй глаза, он же перед тобой в пяти метрах лежит. Гляди, вон нога торчит, и если она не человеческая, то закажешь мне новые очки в золотой оправе.

– Господи!
– потряс головой Шагов, с недоверием всматриваясь в лежащую на земле почерневшую ногу человека.
– Он же ее трактором вырыл и не заметил. Все, Васильич! Теперь Пастуху прямая дорога на скамью подсудимых.

– Да, и ему, и подельщикам. Ну что ж, работа срочная, зайцы на сковороде. Поехали их переворачивать, а то в камерах они у нас протухнут, хохотнул Фокин.

– Не протухнут, - повеселел Шагов.
– Ухов к ним острую приправу припас.

– Хороший Ухов человек, только уж больно сильно смахивает на Кинг-Конга.

– Главное, чтоб человек был хороший, - впервые за последние сутки с удовольствием рассмеялся Шагов.
– Капитан, сворачивайте работы. Когда приедут медики, кликните меня по рации. Поехали, Владимир Васильевич, хороший человек Ник Ник.

– У тебя все хорошие, - запуская двигатель, прищурился Фокин.
– И капитан, которого ты видишь впервые, и Ухов хороший, и даже Гончаров у тебя хороший.

* * *

В семь сорок пять Макс подкатил к подъезду, знакомому, как соль на зубах. Выходить из машины он не торопился, предпочитая, чтоб конфиденциальный разговор состоялся на ничейной полосе. Устал он капитально, нестерпимо хотелось просто и по-человечески зевнуть, но он, как Штирлиц, знал, что за одним зевком последует другой, за ним третий, и в конце концов в самый неподходящий момент его сморит сон. Засмеявшись от лестного сравнения, он набрал полный рот кофейных зерен и принялся старательно их жевать, надеясь тем самым прогнать пятисуточную усталость и свинцовой тяжести сонливость, что не отпускала его уже много часов.

Развернув на себя зеркало заднего обзора, Ухов тут же недовольно вернул его в прежнее положение - уж больно похожа была его образина на мирно жующий лик козла.

"Не с лица воду пить, - философски решил он, выплевывая черную тягучую слюну.
– Главное, чтоб мышцы и мозги работали, а остальное приложится. И в кого только я такой уродился? Мать в ее пятьдесят семь все еще сватают, отец, судя по фотографиям, тоже был парень хоть куда, а вот поди ж ты выродили урода, который только и умеет, что квасить рожи да декламировать разных там Маршаков. О-ля-ля, кажется, это идет та, кого мы так долго ждали!"

– Нина Андреевна, голубушка, с добрым вас утром, - выставив свою некачественную физиономию, сладкозвучно пропел он.
– А я было к вам на утренний чаек наладился, а вы, значит, собрались куда-то или как?

– Оставьте меня, Макс, у меня плохое настроение, и я иду на работу.

– Не стоит печалиться, милая Нина Андреевна, я вам и настроение подниму, и до работы доставлю, - гостеприимно распахнул он дверцу.

– А вам не стоит расточать любезности, у вас это плохо получается, обходя машину, поджала губы Соколова.
– Уезжайте и впредь забудьте ко мне дорогу. Вы мне неприятны сейчас и были неприятны всегда. Прощайте, господин Ухов, - сказала она с таким презрением, что Макса даже передернуло.