– А - а - а!
– Раненым зверем из спальни заорала Светлячок, а секундой позже послышался звук упавшего тела и новый ещё более дикий вопль.

Кинувшись на крик мы застали её лежащей на полу перед вскрытым миниатюрным сейфом. Вырванные клоки рыжих волос торчали у неё между пальцев.

– Все! Все унесли - и - и, сволочи - и - и, что ж мне теперь делати и - и...
– Стукаясь лбом об пол отчаянно выла бедная женщина.
– Все унесли, ничего не оставили, ни макового зернышка, по миру меня пустили. Голую по миру! За что ж мне такое наказание, Боженька милосердный, за что? За любовь мою бескорыстную?

– К бабкам.
– Тихо и цинично уточнила Джамиля.
– Что с ней делать то? Не ровен час тронется баба, слетит с катушек. Может в ванну её, под холодный душ? Остынет немного, глядишь и отпустит.

– Делай как знаешь, она у меня уже в печонках сидит. Действуй, я тебя на кухне подожду. И еще, дай ей каких - нибудь капелек. Валидола или ещё чего... К приезду Ефимова она немного пришла в себя, но все равно в глазах нет - нет, да проскакивало безумие и это было страшновато. Стараясь на неё не смотреть, я в двух словах рассказал полковнику о том что произошло.

– Сикамбр! А много денег - то унесли?
– Сурово спросил он.

– Двадцать тысяч долларов, сто тысяч рублей и на столько же драгоценностей.
– Ответила Дорофеева и неожиданно рассмеявшись запела.

– Двадцать тысяч рублей, ты о них не жалей, ты вина мне налей, двадцать тысяч рублей! Мальчики, пойдемте танцевать! Я танцевать хочу!

– Хана котенку! Крыша поехала.
– Поставила авторитетный диагноз Джамиля.
– Надо психушку вызывать.

– Да может обойдется?
– С сомнением прогудел тесть.
– Туда только попади, оттуда хрен выберешся. Может ей водки налить?

– Это нужно было делать с самого начала, - возразила Джамиля, - а теперь от водки пользы ей никакой не будет, может даже наоборот. Вызываем скорую.

Препоручив Светлану Юрьевну людям в белых халатах, мы заперли двери и забросив киргизку в общежитие поехали домой.

– Отойдет ли?
– Уже вечером спросил полковник.

– Будем надеятся.
– Сразу понимая о ком он ведет речь отозвался я.

– Мы здорово перед ней виноваты.

– Да, я это знаю. Но чем мы можем ей теперь помочь?

– Найти этого гаденыша. Это будет для неё лучшим лекарством.

– Не по зубам он нам, Алексей Николаевич, он играет точно и в то же время абстрактно, а это трудно проследить и вычислить.

– Как бы он не играл, а ошибки все равно найдутся, надо только их найти.

– Хорошо, попробуем. Будем начинать все сначала. Давайте думать. Только каждый по своему и не мешая друг другу.

В десятом часу мы разошлись по своим комнатам.

Еще не было восьми, когда утром следующего дня я шатался по гаражу Экспериментального завода. Коля Трифонов опоздал на работу и появился только в пятнадцать минут девятого. Это я отметил когда увидел как белую "Газель" открявает кудрявый плотно сбитый парень. На мое предложение отойти в сторону и поговорить он ответил своеобразно. Согласно кивнул и похватив кусок трубы вплотную пподошел ко мне.

– Что надо?

– Лимонада!
– Ответил я выбивая из его рук инструмент.
– Ты что, парень, свихнулся. Я пришел чтобы задать тебе пару безобидных вопросов, а ты вытворяешь черт знает что. Остынь.

– Уже остыл.
– скривившись от боли заверил он.
– В чем дело?

– К тебе тут недавно приходил полковник и спрашивал насчет пассажиров которых ты отвозил от кафе "Приют пилигрима", помнишь такое?

– Приходил какой - то мужик, а полковник он или генерал я не знаю.

– И не в этом суть. Она в другом. Ты почему рассказал ему неправду?

– Во!
– Удивился шофер.
– Чего это неправду? Как оно было так я все ему и рассказал. А какой мне смысл врать про каких - то незнакомых мышей.

– Извини, я неточно выразился, я имел ввиду что ты не все рассказал.

– Да что ты прицепился. Я ему доложил все то что знал. Что же мне, от себя ещё придумывать? Надо оно мне сто лет!

– Ты меня не понял. Полковнику ты доложил только голые факты, а рассказать про свои ощущения позабыл. Припомни как они себя вели, о чем говорили и что показалось тебе странным. Это очень важно. Они бомбанули одну бедную старушку и нам нужно во что бы то ни стало их поймать.

– Я даже не знаю...Они ни о чем не говорили, потому что молчали. Как посадили своего балденого дружка, так и замолчали, только потом этот, который меня нанимал, не доезжая до места приказал остановиться.

– Может быть они что - то случайно оставили в твоей машине? Какой нибудь пустяк, на первый взгляд незаметный, но который здорово нам может помочь.

– Нет, ничего такого они не оставляли.

– Ну что ж, извини за беспокойство.
– В полном расстройстве чувств я выходил из гаража, когда он уже с машины меня окликнул.