– А у меня "Калашников", они от одного его вида неделю кровью блевать будут.

– Иди-ка ты, Митькин, в машину, - заметив бредущего к нам местного аборигена, посоветовал я кровожадному напарнику.
– Сиди и тихо жди моих указаний.

Здорово, мужик!
– шагнул я навстречу неуверенно бредущему мужику. Как с утра головка, как торчит морковка?

– Да морковка-то торчит, а головка-то трешшит, - неожиданно для меня рифмой ответил дед. Воистину богата народными талантами Русская земля.

– Так в чем же дело? Или сельмаг не фунциклирует, или комков недостаточно?

Слезливые голубые глазенки испытующе и настороженно вперились в мое лицо.

– А что, мужик, почем дома здесь?
– перевел я разговор в неинтересное для деда русло.

– По-всякому, недавно Витька, змей, хорошо свою хибару продал.

– Это какую?

– Да вона, на конце.

– А кому продал?

– Да леший их знает. Днем их не видно, только по ночам выползают. Не люди, а прям ведьмаки какие-то. Так ты это, кх, похмелишь, что ли?

– Непременно, если ты на время поменяешься со мной одеждой.

– Да ты чё? У меня ж все старое, в коровьем говне, а у тебя мундир козырный, новенький.

– Но мне нужен твой.

– Ну, если дурак, то мне-то что, давай меняться, где переоденемся?

– Да хоть вон в той машине.

– Не, я по чужим машинам не лазаю, ишшо увезете куда...

– Ну да, чтобы отнять твой драный зипун.

Поколебавшись, дед все-таки решился поменять свой деревенский фрак на меховой камуфляжный костюм, в котором и отправился за водкой.

Поглубже надвинув на глаза черную драную шапку, я по-хозяйски вошел во двор, пнул попавшееся под ноги ведро и заорал громко и хрипло:

– Хозяин, твою мать, где хозяин? Суки, приехали и носа не кажут. Эй, хозяин, я кому говорю!

Взобравшись на крыльцо, я отчаянно заколотил в дверь:

– Выходи, хозяин, поздоровкаемся, брезгуете нами, я вам щас все сени разворочу, выходи...

– Нет его. Уходите!
– Дверь неожиданно отворилась. На пороге стояла высокая статная брюнетка. Это была она, последняя любовница Иванова, мой телефонный абонент и палач. Сомнений быть не могло.

– Давай хозяина, я поздоровкаться пришел.

– Я же вам ясно сказала, его нет. Уходите.

– А чё это ты на деревне не показываешься? Закрылись, понимаешь, и носа не высовывают, как ведьмаки, давай на пузырь, не то запалим вас к чертовой матери.

– Держите, только больше чтобы я вас не видела.

Она доверчиво протянула мне стотысячную купюру, о чем очень пожалела, потому что вместе с деньгами я схватил ее руку. Схватил и резко дернул на себя. На секунду она потеряла сознание, а мне было этого вполне достаточно. Расчетливо, чтобы не расколоть ей череп, я стукнул ее головой об косяк. Обмякнув, она послушно и смиренно сползла к моим ногам. Я продолжил скандал уже в сенях:

– Хозяин, где ты, выходи, побазарить надо!

– Да кто там орет?
– В открывшуюся дверь выглянул главный мерзавец. Кто ты такой, что тебе надо?

– Гончаров это, Борис Тихонович, - со всей силы погружая омоновский сапог в его грудную клетку, признался я.
– Пришел поздоровкаться, а меня не пускают. Как в колодцы Гончарова бросать, так вы первые, а как встретить его по-человечески - так вас нет.

От удара он влетел назад в избу, и здесь, нагнувшись, я старательно над ним хлопотал, воткнул кляп и крепенько увязал его в кокон. Еще дважды основательно приложив его по ребрам, я начал допрос:

– Где Валентина, сволочь? Говори, или я замочу тебя прямо здесь, не отходя от кассы. Говори, падаль, где она?

– Здесь я, Костик, милый, - мне на шею бросилась моя ненаглядная.
– Я знала, что ты меня отсюда вызволишь, милый мой, ты один?

– Один, - автоматически ответил я, - бежим отсюда поскорее.

– Нет, Костенька, побегу я одна, а ты останешься здесь, причем навсегда, как говорят, писец Коту. Лежать! Мордой в пол! Если не хочешь, чтобы я продырявила тебя немедленно.

Прямо мне в лоб она направила какой-то огромный и отвратительный ствол. Быть продырявленным немедленно я не хотел, потому что надеялся на своего ретивого напарника. Наверняка мое долгое отсутствие его насторожит и у него хватит ума прийти мне на помощь. Мне оставалось только одно - как можно дольше протянуть время. Покорно я лег на пол рядом со своим поверженным врагом.

– Валюша, перестань дурачиться, - прикинулся я сибирским валенком, хотя все понял сразу.
– Поехали домой!

– Гончаров, а ты на самом деле полный болван. Неужели до сих пор не мог догадаться, кто я такая?