– Пока тоже ничего. Подходящих заявлений нет. Да сами они виноваты, Алексей Ноколаевич, уж вам ли не знать? Веселой жизни хотят. Денег хотят, вот и лезут куда не поподя. В тринадцать лет вместо того чтобы таблицу умножения учить они уже мужикам ширинки расстегивают.

– Все - то у тебя просто.

– А ничего тут сложного нет. Пару недель тому назад произошел аналогичный случай, правда в тот раз все обошлось без смертоубийства, хотя вполне могло им кончится. Кстати сказать, я хочу сопоставить эти два происшествия, то и сегодняшнее и серьезно подумать.

– О чем?

– Об их схожести.

– Рассказывай.

– Как я уже сказал, это случилось две недели тому назад. В три часа ночи мне в дом постучала соседка и вызвала на улицу. Как и положено в таких случаях я вышел и что бы вы думали? Рядом с соседкой стояла девчонка, совсем ещё ребенок, тринадцать лет. Она была укутана в какое - то покрывало и сначала я ничего не понял. Спрашиваю, - В чем дело, Мария Петровна? Что случилось. А она мне, - Глянь, - говорит, - Васильич, какая синица мне ночью в окошко постучала, - И показывает на девчонку. Я пригляделся внимательней и сперва подумал, что она или пьяная или в усмерть обкуренная. До того у неё были безумные, ничего не видящие глаза. Тут Петровна, старая стерва, сдернула с неё покрывало и я вообще ахнул. То что она была абсолютно голая, этим нынче никого не удивишь. Страшно было другое, её донельзя изможденное тело, с выпирающими ребрами. Но и это не все. Жалкое тельце подростка было сплошь усеяно кровоподтеками, ссадинами и синяками.

Вдвоем с Петровной мы отвели её ко мне в участок, там кое как отмыли, одели и напоили молоком, потому что твердую пищу она не принимала. У неё начинал дергаться кадык. В ту ночь мне не удалось вытащить из неё ни единого слова. Она мычала что - то нечленораздельное и глаза у неё становились безумными. Если бы работала связь, то я неприменно, в ту же минуту отправил её в психушку, а так мне пришлось запереть её до утра.

Утром, часам к восьми она немного отошла и стала отвечать более или менее вразумительно, хотя постоянно озиралась и пугалась каждого шороха. Выяснилось, что какие - то подонки ещё месяц назад согласились отвезти её ночью домой из гостей, хотя у меня на этот счет есть свое мнение - она сама искала на задницу приключений и в итоге их получила. До дому её не довезли, а притаранили прямиком в какой - то притон. То ли дом, то ли дачу стоящую на отшибе. Кроме этих двоих там ещё кто - то был. Сначала с ней обращались хорошо, а под утро предложили совокупиться. Одному она это позволила, а другим отказала, тогда её связали и использовали кто куда придется. Так продолжалось целую неделю, а когда она им пригрозила, что заявит в милицию, то её вообще сбросили в подпол и предупредили, что живой она оттуда не выйдет. Потом её периодически, во время пьянок, из этого подполья доставали и производили групповые половые сношения, причем в развратной форме. Еду ей уже не давали, объясняя это тем, что незачем зря харч переводить, все одно скоро ей сдыхать. Вот так, а однажды вечером, то ли подпол не закрыли, то ли ещё что, я толком не понял, но в общем её удалось бежать в чем мама родила. Выбравшись на волю она пошла на ближайшие огни, да так и оказалась у меня.

– Ты накрыл этот притон?

– Если бы! Она ни черта не помнит, или боится на них показать. Я её целый день возил вокруг деревни в радиусе пяти километров, но она упорно ничего не узнавала. В конце концов я плюнул и хотел отвезти её в район.

– Что же тебе помешало?
– Насмешливо спросил полковник.

– Вы не поверите, но она сбежала.

– И не оставила адреса?

– Да нет, адрес я вытянул ещё ночью, когда она находилась в шоке. Но как бы я стал объяснять своему новому начальству, что не смог укараулить тринадцатилетнюю проститутку? Да и её, судя по всему, возмездие не интересовало. Тогда я и плюнул на все это дело. Катись оно колесом. Если ей это не надо, то...

– Тебе это надо! Тебе, Никитин. Ведь ты участковый.

– Перестаньте, Алексей Николаевич, посмотрел я как мужики работают смех один.

– Но ты-то не все. Ты Никитин и должен об этом помнить, я тебя очень ценил.

– А мою квартиру отдали вновь прибывшему заму.

– Не я решал и это ты прекрасно знаешь.

– Знаю, потому и не в обиде, а что касается этой малолетки, то есть у меня мысль на днях к ней заглянуть, может быть и вспомнила что - то.

– Пока ты соберешься, за тебя это сделает Константин Иванович Гончаров.
– Бесцеремонно распорядился моим временем и желанием тесть.
– Я верно говорю, Костя?

– Не верно. Вы меня сюда отдыхать вывезли или вычислять малолетних проституток?

– Это и будет твоим отдыхом.
– Довольный своей остротой заржал полковник.
– Олег, нацарапай ка нам её адресок.

– И охота вам, Алексей Николаевич, время на это тратить?

– А чем черт не шутит, может быть это и прольет свет на отсеченную голову. Если мы через твою девицу выйдем на маньяка, это будет для меня громадным моральным удоволетворением.

Ирина Шошина, вместе с матерью проживала на третьем этаже загаженного и заплеванного общежития. Осторожно, стараясь не касаться руками поручней, а плечами стен, я поднялся наверх и поминув тихим словом тестя позвонил. После неясного бормотанья и отхаркивания дверь мне открыло совершенно уникальное существо из спутанных волос, грязного халата и смердящего зловония. Оно было женского рода. Это я установил по первичным признакам, хорошо различимым через распахнутые одежды.

– Тебе чего?
– Прохрипело создание?

– Я бы хотел видеть Ирину Шошину.
– Вежливо отворачиваясь ответил я.

– А ... её знает, где её носит.
– Исчерпывающе ясно ответила мамаша. А ты что, клиент что ли? Я передам. Как зовут?

– Что тебе в имени моем? Мне нужна непосредственно она.

– Она тебе сильно нужна?
– Разлепив землистые веки и окинув меня мутным взором о чем то своем подумала женщина.
– Если край невтерпеж, то я могу...

– Не надо!
– Пресек я на корню её доброе начинание.
– Мне нужна только Ира и никто другой мне помочь не в силах.

– А я тебе никого другого и не предлагаю.
– Надменно запахнув халат гордо ответила она.
– Я к чему базарю, сейчас я тебе её найду, только бабки заплатишь мне.

– И сколько вы за неё просите?
– Невольно заинтересовался я.

– Смотря на сколько берешь, если на час, то полтинник, а на весь день - сто пятдесят. Ты с ней уже пробовал?

– Нет.

– Не пожалеешь. Она у меня все умеет. Ты не подумай, что я её эксплуатирую, она эти бабки враз расшвыряет, а в дом ни копейки не принесет. Сидит на моей шее, дармоедка, все соки из меня выпила. Так ты насколько её берешь?