– Костя, что там происходит? Ты слышишь?

Еще бы мне не слышать. Там на берегу, возле лодки поднялся страшный гвалт и он наростал с каждой минутой, пока не достиг своей наивысшей точки и вдруг стих, чтобы через минуту возобновиться с новой, ещё большей силой.

– Что там, Костя, они её убивают?

– Похоже, а жаль, нам она могла принести кучу денег.

– Ну какие деньги, какие к черту могут быть деньги, когда мы одной ногой стоим в могиле. Если нам на этот раз повезет и удасться выжить, обещай мне, Костя, что это твоя последняя авантюра. Обещай!

– Конечно же обещаю.
– С готовностью согласился я чутко прислушиваясь к наступившей на берегу тишине. Она была тревожна, звеняща и непонятна. Толко немного погоды мне удалось разобрать приближающие к нам голоса. Они были возбуждены и принадлежали только мужикам и из этого можно было заключить, что Наталию Николаевну Федько я больше не увижу никогда. Скоты! Стая шакалов!
– В бессильной ярости дернулся я и почти сразу же ответом мне стал её вопль раздавшийся совсем рядом. Именно она и выскочила на прогалину первой. Вид её был ужасен. Мокрая рваная блузка лохмотьями прилипла к голому телу. На торчащие груди и живот из разбитого носа обильно стекала кровь, которую она безуспешно пыталась остановить левой рукой, потому как к в правой она держала палку тоже ярко красного цвета. Напверное поэтому её руки были по локоть в крови. Мокрые слипшиеся волосы змеинными жгутами торчали во все стороны, а глаза были безумны и она хохотала.

Она хохотала над понуро бредущими мужиками, но почему-то их было трое. Шли они со связанными руками и Гришани между ними не было. Секундой позже, среди веток я разглядел два бронзовых торса следующих на некотором расстоянии. С их молчаливого согласья и даже одобрения Наталия Николаевна Федько с видимым налаждением наносила палочные удары по головам своих бывших холопов.

– Андрей!
– Узнав в своих спасителях парней с пристани, заорал я с такой силой, что поперхнулся болью.

– Ага, Гончаров, мы самые будем.
– Наклоняясь надо мной ощерился он. Не слабо они вас расвасили. А это что за связанная баба?

– Моя жена. Развяжите нас, только не упустите ту стерву с палкой.

– Ничего не понимаю, Гарик, присмотри за ними, пока я тут...

Два взмаха ножа и я освобожден. Со всеми предосторожностями, боясь лишний раз потревожить милкину шею я сам принялся её распутывать, попутно слушая Андрея и отвечая на его вопросы.

– Откуда здесь столько народа?
– Недоумевающе оглядев толпу спросил он.
– Макс мне сказал, что на острове трое. Потом приехали вы, значит всего должно быть четверо, а здесь семь человек. Откуда?

– Пришли на выручку своим дружкам.
– Осторожно переворачивая Милку на спину пояснил я.
– А в качестве залога ещё и мою жену прихватили. Чуть шею ей не скрутили. Вас - то каким ветром сюда занесло?

– А мы на катере недалеко прогуливались. Макса нет до сих пор, от вас никаких известий, вот и решили прогуляться. А с середины форватера я в бинокль глянул и ахнул. Четверо мужиков голую бабу топят. Дал я полный газ и успел точка в точку. Они её уже веслом по голове стали нахлобучивать. Так что с неё причитается. Успели бабу спасти.

– И как же вам удалось четверых одолеть.

– По всякому.
– Смутился Андрей.

– А где же четвертый, их четверо было?

– Разве? Да нет, вы путаете. Их всего было четверо. Три мужика и одна баба.

– Ты прав, я ошибся, но ошибутся ли его дружки?

– Они видели как он уходит за бугор и все. Больше они ничего не заметили.

– Андрей, уже темнеет, пора бы отсюда выбираться.

– Ага, только где же Макс? Он человек слова.

– Макса не будет. Макс уехал в Дагестан.

– Ясно.
– Тихо обронил Андрей.
– Ну что делать будем? Куда их транспортировать?

– Сначала доберемся до катера, а там решим.

Первым делом мы соорудили прочные, добротные носилки. Уложив на них Милку и оставив пленников на попечение Гарика, мы с Андреем отнесли её на берег под дерево. Потом, уже втроем, туда же погнали остальных.

Яркий прожектор ослепил нас когда мы уже выходили из леса. С только что причалившего катера спрыгнула чья - то тяжелая и грузная фигура. В ней, при контровом освещениии, я не сразу признал Ефимова. Фигура подбежала и склонилась над носилками. Медвежий рев и я сразу сообразил кто вновь прибывший.

– Костя! Костя что с тобой?
– Заорал он так, что дрогнул остров. Костя ты жив?

– Жив! Не орите.
– Отозвался я выбегая навстречу.

– А если жив, падла, то получай.
– За последние три дня меня часто били, но такого удара я не получал отродясь. Даже из глаз ничего не посыпалось, а просто я отделяясь от земли бешенным штопором ввинтился в черное небо. Проснулся оттого, что меня словно щенка, кто - то куняет в воду.

– Живой что ли?
– Испуганно гудел полковник держа меня за шиворот.