– Сделайте все возможное! Я знаю, операция сложная, но... У меня есть кое-какие деньги, считайте, что они ваши.

– Убирайтесь отсюда, от вас за версту разит нечистотами!

Надо было везти его в больницу МВД, садясь за руль, запоздало подумал я.

* * *

В двери ефимовской квартиры я позвонил в первом часу ночи. Чертыхаясь и ворча, полковник недовольно вопросил, кто смеет беспокоить его в такое время суток.

– Откройте!
– потребовал я, уже мало заботясь о субординации.

– Да пошел ты в жопу, - грубо посоветовал мой тесть.

– Алексей Николаевич, у вас ЧП, тяжело ранен Ухов.

Послышался скрежет отпираемых запоров, и минуту спустя я докладывал о сегодняшнем происшествии.

Хмуро меня выслушав, он зло спросил:

– И что ты теперь намерен делать?

– Думаю нагрянуть к Каретникову. Похоже, он и есть этот самый Капрал.

Кивнув, Ефимов набрал номер дежурного и велел срочно установить место проживания бухгалтера.

Через пятнадцать минут я подъезжал к нужному дому, где меня уже поджидала бригада ППС. В нескольких словах объяснив им ситуацию, я с двумя парнями поднялся на третий этаж, где находилась квартира Каретникова. Остальные, по моей просьбе, должны были контролировать балкон.

Безрезультатно протрезвонив в дверь больше пяти минут, я с раздражением пнул в нее ногой, уже понимая, что клетка пуста, а птичка на свободе.

К моему великому удивлению, мерзко скрипнув, дверь нехотя отворилась.

Я очутился перед открытой квартирой, полной темноты и всевозможных сюрпризов. Позади топтались двое ментов, очевидно ожидая распоряжений. Но они не поступали, и тогда бойкий сержант храбро и решительно двинулся вперед. Едва успев ухватить за плечо, я остановил парня:

– Не торопись, дорогой, на этом свете никогда не надо торопиться, иначе ты очень скоро рискуешь оказаться на том. Ребята эти - большие охотники до забав и праздничных фейерверков, мне уже приходилось иметь дело с их новогодней хлопушкой. Поэтому позвольте мне войти первому.

С их молчаливого согласия я сделал первый шаг. Нащупав выключатель, врубил свет. Каретников оказался аскетом и к тому же неряхой, хотя внешний вид имел вполне респектабельный. В пустой неопрятной передней на гвозде болтался старый плащ, а под ним валялись стоптанные тапочки. Поцокав языком, сержант заглянул в ванную, а я прошел в комнату. Щелкнув выключателем, вежливо поздоровался с Эдиком и спросил его о самочувствии. Он промолчал, видимо, оно было неважное. Да и как может себя чувствовать человек, у которого во лбу дырка? Откинув окровавленную голову на спинку кресла, он таращил в потолок широко открытый, удивленный глаз. Кажется, такой пакости, как пуля от своего Капрала, он уж никак не ожидал. Из мебели, кроме кресла, которое оккупировал убиенный, в комнате стоял диван, настежь открытый пустой сейф и старый письменный стол, видимо выброшенный кем-то за ненадобностью. Его ящики были выпотрошены, а куча всевозможных бумаг лежала прямо на полу. Это жилище чем-то напоминало мне скромную обитель Корейко.

– Мокруха, - констатировал лейтенант, одетый в штатское, - надо сообщить.

– Сообщайте, - согласился я, - только сами отсюда никуда не отлучайтесь, возможен второй визитер, но его необходимо взять живым. Он нам может очень многое рассказать. И еще, лейтенант, под вашу ответственность: ни одна из этих бумажек не должна пропасть.

– Да, но сейчас приедут эксперты, как я могу... Меня и спрашивать не будут. Вы лучше сами...

– Мне пока некогда. Вы Ухова знаете?

– А кто ж его не знает, крутой мужик! У нас на район таких и десятка не наберется. Свое дело знает туго.

– Он сейчас на операции.

– А он всегда на операциях.

– К сожалению, не на той, о которой вы думаете, он очень тяжело ранен. И сделал это сидящий перед вами мерзавец.

– Макс ранен?
– недоверчиво и растерянно протянул лейтенант.
– Не может быть!

– Может! Все мы состоим из мяса и костей, а патрон - из пули и пороха. Сейчас я еду к Максу, а вы присмотрите за бумагами. Оправившись, Макс будет благодарен, уж поверьте!

– Но как их уберечь? Ведь не положено! Знаете что? Сейчас я отправлю сержанта за остальными, а сам зайду в туалет...

Без разбора собрав всю кучу, я стремительно сбежал вниз и, закинув папки на заднее сиденье, рванул в больницу.

Не обращая внимания на протестующие вопли дежурной медсестры, я прямиком помчался в ординаторскую. Бесцеремонно распахнул дверь и лицом к лицу столкнулся с Ефимовым. На диване примостился его заместитель, а за письменным столом расположился пожилой человек в белом халате. Поправ все нормы санитарии, они нещадно курили.

– Как???
– прямо с порога спросил я.

– Каком кверху!
– зло бросил полковник.
– Ты бы хоть свой засранный фрак поменял. Ходишь тут, воняешь! Нюхать тебя противно.

– Что с ним?
– Не обращая на Ефимова внимания, я посмотрел на старика в белом халате.

– Плохо, но шанс выкрутиться на этот раз у него есть. На ваше счастье, ему попался толковый хирург. Теперь нам остается только ждать. Завтрашний день все решит. Будем молиться, чтобы все обошлось.

– Я бы хотел видеть хирурга, того, кто его оперировал.

– Зачем?

– У меня к нему дело личного характера.

– Он сильно устал и сейчас прилег отдохнуть, поговорите утром.

– Что там у тебя?
– вытащив меня в коридор, спросил Ефимов.