– Ого, ты уже до стариков докатилась?

– Иди ты! Убирай своего гостя к чертовой матери!

– Куда же я его? На улицу? Утомился сизый нос. Сейчас я его на раскладушку определю.

– Да он же храпит...

– А мы его на кухню.

– Тебе какой-то армянин звонил. Акопян... Фокусник, что ли?

– Ага, есть такой. И фокусы у него отличные, какой он предложил тебе?

– Сказал, что нужен ты лично. И еще Юрка приходил, сообщил, что подарочек тебе приготовил. Я ему говорю: "Давай передам". А он ни в какую. Только в руках у него ничего не было.

Укладываясь, я аж застонал, сообразив наконец, какой "подарочек" ждет меня утром.

– Твоя кошка опять нагадила в мой тапочек, - доложила полуспящая Ленка, повернулась ко мне спиной и тут же уснула.

Так что же получается? С субботы на воскресенье или же с воскресенья на понедельник был ограблен ювелирный магазин Оганяна. Неизвестные лица через пролом в стене подвального чулана пятой квартиры откатили один сейф и спокойно открыли своим ключом второй. Забрали ценности на триста миллионов рублей. Что отсюда следует? Взломщики знали, где находится хранилище и имели дубликаты ключей от сейфа. Кто мог сделать слепки с ключей Оганяна? Любая из трех продавщиц, но в первую очередь, разумеется, Ирина. Она больше всех подходит на роль наводчицы. Убиралась в хранилище, знала его расположение, ей более других были доступны оганяновские ключи. Ирины больше нет. Ее гибель, увы, достаточно логична. Грабитель или грабители были абсолютно уверены, что подозрение в первую очередь падет на нее и решили перекусить опасное звено. Возможно, так и запланировали заранее. Ее убирают, ловко маскируя убийство под самоубийство. Неужели, оставив десяток цацек в ее квартире, надеются, что мы поверим в этот вариант и успокоимся? Кстати, ведь то же самое проделано с бомжиком. Обмочиться можно! Ирина и бомж, который ходит-то еле-еле, ломают стену, проделывают все остальное, в том числе ставят на место сейф... Не высокого же они о нас мнения!

Ладно, допустим. В таком случае все происходящее до сих пор более или менее понятно. Но куда же тогда исчез убийца из квартиры Ирины? Вот где полная загадка. Вверх, по крышам, не уходил - нетронут чердачный замок, в соседские квартиры не заходил - тут я сам свидетель, через окно, по балконам, не прыгал, по крайней мере с нашей стороны. А со стороны улицы? Два десятка опрошенных торгашей говорят, что ничего не видели. Куда же он делся? Не мог ведь вознестись на небо? На небо... А почему бы и нет, если смог взломать промежуточную кладку между подвалами? Точно!

Ну почему самые умные мысли посещают меня среди ночи? Что делать? Ждать утра? Но за это время может произойти еще что-нибудь непредвиденное.

Взвесив все "за" и "против", я выбрался из-под одеяла и прошлепал на кухню.

– Захарыч...
– Не зажигая света, я потряс раскладушку.
– Проснись, сизый нос.

– А? Чего?
– испуганно отозвался он.

– Спокойно, все свои. У тебя Генкин телефон есть?

– Ну да, буду я еще всякими ментами засорять записную книжку. А где я?

– На том свете.

– А почему на раскладушке?

– С дивана тебя попросила даже самая легкомысленная женщина на свете.

– Кот, это ты? Генкин телефон на крышке "дипломата".

Все еще сомневаясь, я набрал номер Ермакова, заранее предвидя его реакцию и моля Бога, чтобы трубку снял он сам.

– Извини, Гена, - как только мог мягко, начал я.
– Старичок, у меня для тебя сюрприз.

– Да пошел ты! Неужели нельзя отложить до утра?

– Генка, я знаю, куда делись убийцы или убийца, знаю, куда исчезла подушка с балкона.

Я отчаянно блефовал, потому что толком не знал ни черта, но Генке нужен был толчок, и он удался.

– Куда?
– сразу просыпаясь, конкретно спросил он.

– Только при личной беседе, желательно немедленно. И еще, у тебя ключи от квартиры Скворцовой?

– В сейфе. До завтра не подождет?

– Да хоть через год!
– психанул я искусственно.
– С чего это мне решать твои проблемы, у меня своих хватает.

– Извини, сейчас буду у тебя.

– Захвати ключи и еще кого-нибудь.

– А что, есть такая необходимость?

– Мало ли что... Пушку не забудь.

– Ну, ты даешь! Выезд фиксировать?

– Не знаю. Думаю, пока не надо, а там решишь.

– Жди. ;

– Моя помощь нужна?
– сразу расхрабрился Захарыч.

– Непременно. С тобой вдвоем мы их и | завалим.
– Я налил водку в два стаканчи- [ка.
– Тебе достанется тот, что побольше, а я на себя беру того, что поменьше, опыта у меня маловато.

Старик обиделся и выпил, а я, одевшись, дал ему указания:

– Захарыч, веди себя хорошо, не балуй, к женщине в постель не лезь.

– Ты очумел, Костя.

– Спи крепко, утром тебе на работу. Пока.

* * *

В полчетвертого ночи я шагнул в холодную, промозглую весну, сожалея о теплой постели и недопитой водке. Волглые липкие сигареты были противны, как и мелкие колючие льдинки, которые нахально забирались за ворот куртки, изгоняя Ленкино тепло.

Докуривая третью сигарету, я наконец заметил приближающиеся ко мне две желтые кляксы. Они обещали тепло и уют, а может быть, и сто пятьдесят.