– Поясница болит, - уныло пояснил он печке.
– Чертовы сквозняки.

Уорл был высоким и худым и, наверное, из-за той худобы постоянно мерз. Поэтому в свои дежурства он обязательно приносил на пост дрова: Уорл любил жечь костер, а если в походе не было поленьев, то попросту жег огнеметом деревья. Возле которых и грелся.

Напарник подошел к Аврелию, задумчиво плюнул через его голову в пролом. Конечно же здесь очень сквозило: дыра была роскошной, почти во всю стену, однако обзор на Границу давала хороший.

Плевок унесся в двенадцатиэтажный полет.

– Неубедительно.
– Аврелий поставил индикатор лазера на "ноль", нажал спуск и, прикурив от ствола, выключил оружие. Сигарета трещала в ионизированном воздухе; Аврелий подышал на огонек, треск утих.
– Скучно, правда. Тебе, похоже, вместо языка загребущую ладонь привесили, чтобы в себя жратву пихать, а остальным кукиш показывать.
– Аврелий затянулся дымом, бросил окурок в бездну.

Уорл промолчал, вытащил бинокль, сел рядом на бетон пола и свесил ноги в дыру пролома: линзы приблизили Границу.

У пограничного столба, строго по негласной договоренности, стояли "варвар" и "свой", направив взведенные автоматы друг на друга. Нейтральный метр держался четко.

Уорл зевнул, убрал бинокль. Вечерело.

– Так, значит, - хрипло сказал напарник и замолчал, потом снова плюнул в проем на далекие бетонные плиты.

Аврелий тоже сел, посмотрел вдаль: по небу, над Лесом, плыли круглые серые облака.

Они сидели и молча смотрели на Границу.

Гелла не смогла поладить со старейшим (бородач тридцати лет, хозяин четверти подземной улицы) и не стала его очередной подружкой.

Избила наглеца до полусмерти, откуда только силы и умение взялись!

От нее все отвернулись, это было ужасно. Тем более когда не знаешь, кто ты и как здесь оказалась: просто очнулась на улице и пошла. Пошла под свинцовым небом, в наступающие сумерки, под слепыми дырами окон в бесконечно длинных домах, среди вони отбросов и кошачьей мочи. Пошла.

Ее тогда схватили подло, ударив сзади ребром ладони по затылку. Очнулась Гелла в подвале, и здесь всегда была ночь. Подвальные мужчины изредка уходили по винтовой лестнице наверх, не скоро возвращались, принося запах бетона, пороха. И еду. Ворон в основном.

Однажды Гелла ушла от подвальщиков. Ее никто не задерживал, она никому не была нужна… Открыв люк, Гелла, как и в первый раз, пошла по улице в ту сторону, куда тянул ветер. Ветер был странный, иногда он дул поверху, гудел в пустых окнах многоэтажек, ронял вниз запах восточных пряностей и блестящие перья нездешних птиц. А иногда бил понизу, неся град и картечь морских раковин, сдирая кожу на ногах.

Впрочем, чаще ветер выскакивал из подвальных окон и смерчем уходил в серые лепешки облаков, безжалостно сбрасывая вороньи стаи на крыши небоскребов.

Звук автоматной очереди шелестом долетел к патрульным, много раз отрикошетив эхом от стен.

– Стреляют, - отметил Аврелий и бросил очередную недокуренную сигарету вниз, на головы далеким кукольным пограничникам.

Уорл перебросил автомат на грудь и, порывшись в кармане, с щелчком поставил на ствол оптический прицел.

– Ага, началось.
– Он резко упал на пол и прилип к оружию.

Ствол лег на колено Аврелия.

– Псих!
– Аврелий почувствовал, что зачесались зубы.

Нервное. Это пройдет, подумал он, это бывает, сейчас же не утро, они же, варвары, не могли вот так вот, ни с того, ни с сего…

Аврелий перевел взгляд с Леса на игрушечный пограничный столб - фигурки двух солдат ожили. С иголок стволов срывались частые спичечные огоньки: оба граничника, как по команде, упали. "Мертвые, - с тоской понял Аврелий, - значит, и впрямь началось".

Воздух уплотнился. Из тайных щелей Города вылетали пернатые ракеты. Они мягко очерчивались пылью, летя над шоссе, и резко исчезали, взмывая в небо над Границей: в облаках оставались рваные дыры. Лес на Границе гукал дымными хлопками; деревья разлетались в щепки, оставляя вместо себя горелые проплешины.

У пограничного столба, потягиваясь, будто со сна, поднимался часовой варваров. Он судорожно цеплялся за полосатый столб.

– Живой, - отрешенно заметил Аврелий, - может, еще уладится, может…

Бахнул автомат, колено ударило отдачей. Варвар упал на спину - там, в далекой игрушечной войне.

– Оптика, вот, - самодовольно сказал Уорл, встал, снял прицел и спрятал его в карман.
– Пошли, сейчас такое будет!

Аврелий отполз от проема, поднялся. Вечернее солнце било из пролома им в спины, на противоположной закопченной стене комнаты плясали две суматошные тени. Аврелий оглянулся - позади горел Лес. Огненные перья ракет прошили его зелень и мгновенно подожгли старые деревья: крутящееся пламя фонтаном поднималось к солнцу, даже сюда доносился треск яростного лесного пожара.