Пикуль Валентин Саввич

Из тупика

{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце текста книги.

Аннотация издательства: В романе отражен сложный период нашей истории, связанный с созданием Мурманской железной дороги и формированием флотилии Северного Ледовитого океана, из которого позже родился героический Северный флот. Русский крейсер "Аскольд" Начал боевую службу в Дарданелльской операции, а вошел в революцию кораблем Северной флотилии. Большая часть романа посвящена борьбе с интервентами на Мурмане, в Архангельске, в Карелии.

С о д е р ж а н и е

От автора

Книга первая. Проникновение

Очерк первый. Годы в броне

Очерк второй. Дорога в тупик

Очерк третий. Предательство

Книга вторая. Кровь на снегу

Очерк первый. Нашествие

Очерк второй. Преддверие

Очерк третий. Мой океан

Комментарии

Примечания

Рожденные в года глухие

Пути не помнят своего,

Мы, дети страшных лет России,

Забыть не в силах ничего.

Александр Блок

От автора

Эта книга - исторический роман-хроника. Необходимого для любого романа вымысла в этой книге столько, сколько требуется от автора, чтобы связать воедино людей и события.

Большинство героев романа - образы собирательные, и если кто-либо узнает себя в моих героях, то это будет лишь совпадением (совпадением случайным).

Приводимые в книге документы, записи отечественных разговоров, телефоне- и радиограммы (за исключением незначительных или сугубо частных) приводятся мною дословно, лишь иногда подвергнуты сокращениям, которые оговорены в тексте книги.

Хронологическая канва сохранена в романе, по возможности, в точности как можно ближе к фактам, потрясавшим тогда весь мир...

Я писал эту книгу, часто и подолгу думая о моем друге - Андрее Александровиче Хршановском.

Он был редактором моей первой книги и стал моим другом.

Его памяти, светлой для меня и для многих, я и посвящаю этот роман, который он уже никогда не прочтет.

Книга первая.

Проникновение

Очерк первый.

Годы в броне

Дорога первая

Вот этим затупленным ножом форштевня распороты страницы двух великих океанов; воющие за кормою винты накрутили на счетчиках сотни боевых дней. Пространство и время, время и пространство, часы и лаг. два круглых табло в ровном жужжащем свете. Правда, в этой стихии было еще и третье измерение глубина. Но корабельный лот, наотмашь кинутый в темную тайну, не может прощупать фунтовых хлябей, вечно утопающих в бездонном мраке.

От этого и шутки на крейсере злы, безнадежны:

– Да, в такой речке нашим пескарям делать нечего, одна хорошая мина от немца, и нырнем - как кирпичики...

Громыхающая орбита войны охватывала земной шар от Дувра до Гонконга, и по этой орбите - зигзагами!
– двигался русский крейсер первого ранга "Аскольд". Изношенный корпус корабля-ветерана трясла окаянная вибрация, а команду трепали тропические лихорадки; матросов мутило от вератрина и салофена, от дурной пиши и дешевой банановой водки.

"Аскольд" болтало у черта на куличках - там, где Россией и не пахло, между Филиппинами и Японией, от Адена до Коломбо. В погоне за немецким рейдером "Эмден" дошли до Кокосовых островов; вожди диких племен дарили русским морякам свиней. А чтобы свиньи не подохли от голода, их снабжали и кормом - ананасами. По традиции (нигде не писанной, но святой) дары делились сословно: свиней отсылали на камбуз - матросам, в кают-компанию ананасы. Среди ночи, бывало не раз, крейсер едва не давил японские кавасаки. Сонные рыбаки в белых киримонэ махали "Аскольду" фонарями из промасленной бумаги:

– Русики матросики хоросо, хоросо... Банзай!

И темной, жарко дышащей громадой мимо проносился русский крейсер вперед, во мрак, в неизвестность. Не однажды блуждали и возле проклятой Цусимы, злобно сплевывая в шипящую воду. А назавтра, уже в притонах Сингапура, их встречали дешевые женщины; прически у них - в бамбуковых сеточках, на ногах - мужские носки из германского фильдекоса.

Матросы пьяно рвали на себе рубахи, кисло и неумно плакались:

– Слышь, косая? Платочек-то - во... Грунькин ишо! Кады прощались, Грунька-то и грит: "Ждать, мол, стану, родима-ай..." Доколе ждать-то? Весь я, как есть, моряк Тихого океану, и нету мне никакого спасения. Держи, косая, платочек тебе на память... Он еще не засморкатый!

Команда "Аскольда" состояла из людей послуживших. Пора бы домой вчистую, когда грянул нелепый выстрел в Сараеве, и - прощай, сундуки и чемоданы, на которых намалеваны гордые надписи: "МОРЯК ТИХОВА ОКЕАНУ". Теперь же, в составе особой Эскадры Китайской Станции (под русским флагом, но под британским командованием), ходили в кильватере заодно с хищными японскими крейсерами "Ибуки", "Чикума" и "Накасима". Одно плохо: туго доходят письма из заснеженных деревенек России до тропической Манилы... Ай как туго!