– А есть цивилизации небиологического цикла?

– Сколько угодно.

– Однако на эту тему можно говорить долго, – прервал Иван Петрович поток вопросов Гаранина. – Давайте вернемся к нашим проблемам.

– Я еще не все выяснил, – с сожалением проговорил Олег Борисович. – Вряд ли потом удастся поговорить свободно. Последний вопрос можно?

– Валяйте, – с улыбкой в глазах кивнул Ромашин.

– Как у вас с модой?

Мужчины переглянулись. Женщины, прислушивающиеся к разговору, переглянулись тоже и засмеялись. Гаранина это не смутило.

– Это я к тому, что у нас начали носить нечто невообразимое и безобразное, глядеть тошно. Мало того, что почти перестали носить пиджаки и галстуки, так все норовят нарядиться в спортивные костюмы, колготки, кепи, шорты и майки. Даже на официальных приемах мужики стали появляться в свитерах и безрукавках! А вы прибыли в нормальном цивильном костюме.

– Спортивная одежда удобна, – пожал плечами Ромашин, – вот и носят. Просто мода в компьютерном веке стала более прагматичной. Дома перед монитором гораздо удобнее сидеть в халате, пижаме или в трусах и майке, а не в приталенном костюме. И еще большую роль играет технология изготовления одежды. У вас до сих пор используются естественные материалы на основе льна, хлопка и шелка, а наши уники – многодиапазонные костюмы из жидкокристаллических материалов с трансформацией формы, они могут изменяться в широком спектре существующих стилей. Например, я могу ходить вот так.

Ромашин что-то сделал, и на глазах изумленных зрителей его блестящий пуловер и брюки с искрой превратились в роскошный белый костюм со множеством деталей, с поднятыми плечами, рюшами, воланами и стоячим воротником.

– Нравится?

– Бесподобно! – проворчал Гаранин.

Все засмеялись.

– Как называется это безобразие? – поинтересовалась Вероника.

– Джансин, костюм для торжеств. Вы удовлетворены, Олег Борисович?

– О да! – с чувством сказал Гаранин.

Все снова засмеялись.

Ромашин шевельнул рукой, и белый костюм превратился в обтягивающую торс водолазку и брюки.

– Итак, на чем мы остановились?

– А как у вас шло развитие науки и техники? – Олег Борисович виновато посмотрел на остальных, но не увидел на лицах осуждения, все заинтересовались ответом.

– Примерно так же, как и у вас. В две тысячи первом году, если память мне не изменяет, организовалась глобальная сеть мобильных телефонов с выходом на спутники. В две тысячи втором нашли прививку от аунримы – это аналог вашего СПИДа. Разработали всемирную сеть видеотелефонов. В две тысячи пятом, – Ромашин с улыбкой в глазах посмотрел на Гаранина, – открыли эффективное средство против облысения.

– Да я уже привык, – под общий смех сказал Олег Борисович, погладив лысину.

– На Марс первая пилотируемая экспедиция отправилась у нас в две тысячи восемнадцатом году, на Венеру – в две тысячи двадцатом. В две тысячи пятидесятом заработал первый термоядерный реактор. В две тысячи сотом ученые научились «доить» вакуум и делать «энергоконсервы» на основе МК – мини-коллапсаров, что сразу подтолкнуло выход в Галактику космической индустрии. Заработали первые станции метро. Ну, и так далее.

– Ясно, – хлопнул ладонью по столу Костров. – Теперь поговорим о том, ради чего мы собрались. Что вам удалось выяснить, Игнат?

Ромашин посерьезнел.

– Положение хуже, чем я ожидал. Подступы к Стволу охраняет армия, но руководит всей Криптозоной эмиссар Игрока Леонид Данилович Козюля, бывший генерал, бывший советник президента, а ныне – зампредседателя Совета безопасности. Ему помогает еще один тип – доктор наук Тьмаревский, и я подозреваю, что он запрограммирован на определенного рода деятельность. Мало того, военспецы двух десятков лабораторий, работающих в Криптозоне, заняты не столько изучением феноменов Башни, сколько разработкой новых видов оружия, и некоторые из них весьма сильно продвинулись в своих областях. Особенно лаборатория Докучаева: эти ребята работали с программатором…

– Где они его нашли? – удивился Ивашура. – При мне никто таких вещей не находил.

– Где они раздобыли программатор «хронохирургов», я не знаю, но факт остается фактом. Докучаев докопался до принципа работы программатора и создал свой суггестор «кобра». Вряд ли об этом не знает эмиссар. Думаю, как раз с его подачи и началась разработка психотронных супергенераторов, способных воздействовать на всех существ биологического цикла.

В гостиной Костровых стало тихо. Потом шевельнулся Олег Борисович, с прищуром глянул на Ромашина.

– Откуда у вас эти сведения, комиссар?

– От верблюда, – с иронической усмешкой ответил Игнат.

– Ты забываешь, что он – бывший Судья, – сказал Ивашура. – У него должны были остаться технические средства съема информации из любых источников. Не правда ли, Игнат?

– Совершенно верно, Игорь Васильевич. Кое-что в моем распоряжении оставили после окончания Игры. Не технику – знание приемов и методов управления пространством и временем. Хотя многое пришлось забыть. Но путешествовать по Ветвям я могу почти свободно. Через Ствол, конечно, хотя тут уж ничего не поделаешь. Трансгресс мне, к сожалению, неподвластен.