Правитель положил копье на плечо и отправился домой.

В лагере смолистый запах дыма переплетался с ароматами съестного – подвешенные над кострами котлы без работы не оставались.

– Беременным нужно много пищи, – «подслушал» мысли правителя Шабр. – Как вовремя охранница подняла тревогу, не правда ли?

– Ты о чем? – не сообразил сразу Найл.

– О гигантской гусенице, которая чуть не сожрала наш лес. Охранница очень вовремя подняла тревогу, правда?

– Да, – согласился Найл. – Ну и что?

– Ты должен ее вознаградить, – сделал вывод ученый паук.

– Что ты имеешь в виду?

И Шабр немедленно показал – на сотканной им картинке роль «награждающего» изображал Симеон, роль «вознаграждаемой» – одна из его учениц, а дело происходило на куче сухой листвы, которая охапками взмывала при каждом рывке медика и, кружась, опадала на его голую спину.

– Перестань!

– Должен, должен! – требовательно убеждал Шабр. – Она честно заслужила награду!

Найл прекрасно понимал, что на бдительность охранницы пауку совершенно наплевать – восьмилапый селекционер просто очень хочет лишний раз воспользоваться «дикими» генами Посланника Богини, но оба предпочитали вслух об этом не думать.

– Если проявившую внимание женщину не поощрить, – деловито продолжал смертоносец, – то это расслабляюще подействует на всех прочих, а вот ее…

При появлении принцессы Мерлью мысли паука оборвались так резко, что у правителя возникло ощущение оставшейся в сознании дыры.

– Где ты был? – Девушка привычным жестом поправила выбившуюся прядь.

– Я уже начала беспокоиться.

– Нашел развалины древнего дома.

– Где?! – вскинула голову принцесса; от резкого движения ее золотые волосы выскользнули из-под серебряного с янтарем ободка и рассыпались по плечам.

– Внизу, за колючими кустами. Многоножка прошла прямо по фундаменту.

– Ну и как?

– Ничего. Только пустой подвал.

– Значит, и здесь жили люди, – покачала головой девушка. – Покажешь?

– Конечно.

– Ладно, – внезапно заторопилась принцесса, – мне сейчас к Симеону надо, а вечером расскажешь поподробнее, хорошо?

– Конечно, – повторил Найл.

– …ли ее вознаградить, – с полуслова продолжил Шабр, – то это стимулирует во всех прочих стремление также заслужить награду.

– А с чего это ты при принцессе замолк? – поинтересовался Найл.

В ответ смертоносец разразился таким количеством беспорядочных образов, что правитель смог лишь весьма туманно определить общую мысль: принцесса Мерлью не совсем разумно воспринимает некоторые совершенно правильные научные идеи.

– Должен огорчить тебя, Шабр, – покачал головой Найл. – Я тоже «не совсем разумно воспринимаю» твои «совершенно правильные научные идеи».

– При чем тут наука?! – не моргнув глазом, соврал паук. – Я забочусь о безопасности нашего лагеря!

– Ладно, – отмахнулся Найл. – Я подумаю.

Смертоносец прекратил домогательства, ловко взбежал вверх по дереву и скрылся среди листвы. Правитель проводил паука завистливым взглядом – вот ведь ни лестниц им не надо, ни веревок. И жажда их не мучает. Во всяком случае, пьющего смертоносца Найл не видел ни разу в жизни.

При мысли о воде захотелось пить. Правитель свернул к котлам, взял кувшин, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Потом снова поднял копье – хотел до сумерек еще раз сходить на охоту. Однако тут его перехватил Симеон и начал долго и нудно убеждать в необходимости добыть растительной пищи.

– Витамины нужны, Найл, живые соки, микроэлементы…

– Ты хоть знаешь, что такое витамины? – огрызнулся в конце концов правитель.

– Они содержатся в свежих растениях и крайне необходимы людям.

Вера медика во все, что он прочитал в древних медицинских справочниках, граничила с религиозной.

– Хорошо, – кивнул правитель, – я согласен есть фрукты и овощи. Но вот только где их взять?

– Нужно послать группу людей на исследование окрестностей.

– Симеон, у нас людей, способных на ногах стоять – по пальцам пересчитать можно. Кого пошлешь?

– Но беременным крайне нужны витамины и микроэлементы…

Закончить этот бесконечный разговор не удавалось до тех пор, пока Найл не начал бездумно соглашаться со всем, что ни говорил Симеон. Тогда медик быстро выдохся и оставил правителя в покое. Увы, солнце к этому времени уже уступило небо звездам.