Они позавтракали: расстегаи с грибами, творог с цветками одуванчика, чай с чабрецом, — болтая о разных разностях, потом Лапарра затронул тему «зеркал», и настроение Кузьмы упало. Он вспомнил о неудачном эксперименте и о том, что ему предстоит нелегкий поиск решения проблемы.

Ян заметил его нахмуренные брови и понял, о чем он подумал.

— Ничего, сынок, справишься. Ты был у Керри?

— Был, — нехотя признался Кузьма.

— Нашел его расчеты?

— Да, он оставил молик… но проблему «зеркал» не решил.

— Он оставил решение тебе. Или ты думаешь, что проблема неразрешима?

— Почему? Я надеюсь…

— Только любители живут надеждами, профессионалы работают. — Лапарра собрал посуду — он делал это сам, не доверяя гному-домовому, — и ушел на кухню.

Кузьма встал.

— Мне тоже пора идти.

— Я тебя провожу до стоянки, — с готовностью поднялась Катя.

— У меня тайф.

— Давай пройдемся по парку? Утром так красиво в лесу.

Кузьма заглянул в умоляюще-ждущие глаза девушки и не смог отказать. Пошутил:

— Как прикажете, господин начальник.

Они вышли на пластолитовую дорожку, обегающую блок и ныряющую в парковую зону, которая охватывала каждый модуль жилой «грозди», углубились в березовую рощу, насквозь просвечиваемую лучами встающего солнца. Пейзаж был так уютен, тих, красив и светел, что оба замерли, боясь нарушить его гармонию словом или движением, впитывая токи природы всей душой и телом. Однако в полной мере насладиться покоем природы им не дали.

Внезапно заговорила рация:

— Ромашин, вами заинтересовались трое молодых людей, один из них Оскар Мехти. Перехватить или вы уйдете тайфом?

Кузьма вспомнил, что наблюдатели службы охраны по-прежнему ведут его, выполняя приказ комиссара, и коротко отозвался:

— Не трогайте их.

— Ты о чем? — покосилась на него Катя и замолчала, заметив идущие им навстречу фигуры.

— Какая неожиданная встреча, — ухмыльнулся черноволосый отпрыск министра безопасности, театральным жестом указал на остановившуюся пару. — Знакомьтесь, парни: Ромашин и моя девушка.

Спутники Оскара — бритоголовый крепыш с пучком волос на затылке и длинный, как жердь, молодой человек с пышными усами «а-ля запорожец» — заржали.

— Она не твоя, — глухо сказал Кузьма, чувствуя, как в душе поднимается волна ненависти.

— Она и с тобой такая же ласковая? — продолжал Оскар, окидывая пренебрежительным взглядом напрягшегося Ромашина. — Тихо, тихо, мужчина, мы с тобой уже беседовали, крутой ты только с виду, неужели еще хочешь схлопотать по физиономии? Кстати, я тебя предупреждал, не вставай у меня на пути. — Оскар перенес взгляд на девушку. — А ты меня разочаровала, подружка, и даже где-то огорчила. Наверное, не следовало тебя тогда спасать на Луне.

— Ты и так ее не спасал, — бросил Кузьма. — Скажи спасибо отцу, что он тебя от суда и следствия отмазал, не то сидел бы сейчас в зоне ограничения, спаситель фигов! Это ведь по твоей вине разбилась «Серебряная чаша», не так ли? Не ври только мне, я читал секретные материалы следствия.

Оскар пошевелил губами, не сразу найдя ответ.

— Не гони волну, Ромашин, тебе все равно никто не поверит. Решил взять девочку с помощью своих фантазий?

— О чем идет речь? — Катя повернула Кузьму к себе, глаза ее сузились. — Что это за намеки о вине Оскара?

— Это не намеки, — мрачно сказал Кузьма. — Извини, я не хотел вообще затрагивать эту тему, он первый начал.

— Это правда? — Катя требовательно посмотрела на младшего Мехти. — Ты виноват в катастрофе?

— Да что ты его слушаешь?! — деланно возмутился черноволосый красавец, картинным жестом взметывая гриву волос. — Всем известно, что мы уцелели случайно…

— А вот и неправда. — С неба ласточкой нырнул вниз Хасид на антиграве, похлопал Кузьму по плечу, повернулся к девушке: — Кузя боялся тебя расстроить, Катерина. А спасли тебя действительно аварийщики, я их знаю, и передали медикам, да тут подвернулся этот тип и предложил свою помощь. А потом сказал, что спас тебя.

Стало тихо.

Катя зябко передернула плечами.

— Какая же ты дрянь!

— Сама дрянь, — отмахнулся, оскалясь, Оскар. — Забирай ее, теоретик, я попользовался, теперь твоя очередь.

Катя ахнула.

Кузьма шагнул вперед с закружившейся от гнева головой.

— Извинись, мерзавец!

— А ты подойди, поговорим как мужчина с мужчиной, — издевательски предложил Оскар. — Слабо?

— Не стоит, Кузя, — негромко сказал Хасид. — С подонками объясняться — только пачкаться.