То есть, по расчетам конструкторов, он должен был выдержать такие условия, но теоретически. Практически же никто никогда эти расчеты не проверял. «Крот» был первым и единственным аппаратом для путешествий в глубины фотосферы земного светила с температурой всего в пять с половиной тысяч градусов, толщина которой не превышала трехсот километров.

— Твое мнение? — спросил Кузьму Филипп, когда они выбрались из недр аппарата на божий свет: сначала под купол хорошо освещенного ангара, а потом и во двор Института Солнца, расположенного в Калининграде. Здесь уже вечерело, и территорией института завладели сумерки.

— Нет слов! — рассеянно ответил физик. — Я готов влиться в команду хоть сейчас.

— И никаких сомнений?

— ТФ-защита вполне соответствует назначению «крота», хотя можно поставить дополнительный контур. Кабину метро тоже можно разместить, причем прямо в жилом отсеке, вместо одной из кают.

— А нельзя оборудовать машину собственным генератором «струны»? Чтобы она в случае опасности могла выброситься из Солнца в ТФ-режиме?

Кузьма скептически покачал головой.

— Придется переделывать всю конструкцию, менять компоновку, реактор, защиту…

— Понял, вопрос снимаю. Легче сделать новый аппарат. Эксперты сошлись во мнении, что «крот» требует дополнительной защиты от давления.

— Тут я — пас, расчет внутренних напряжений и методов защиты от давлений не моя епархия. Могу только посоветовать, как переориентировать ТФ-экраны, чтобы они держали оптимальную конфигурацию полей при любых ударах, встрясках и нагрузках.

— Сделай милость, проконсультируй наших парней. Как тебе понравился бур?

Кузьма равнодушно пожал плечами.

«Крот» имел аннигиляционный бур, выходное сопло которого кольцом охватывало линзу аппарата, что давало ему возможность маневрировать в широких пределах.

— Я думал, тебе понравилось это конструктивное решение. — Филипп искоса посмотрел на отрешенное лицо внука. — О чем задумался?

— О жизни, — слабо улыбнулся Кузьма, выходя из транса. — Вернее, о своем месте в жизни. Честно говоря, не хочется возвращаться в институт. Привык я уже к гонкам, опасности, к тревогам и страхам, к экстремальным ситуациям.

— Ну так не возвращайся. Могу похлопотать перед начальством о твоем переводе в технический сектор Управления.

— Я еще не решил…

— Передо мной тоже когда-то стоял подобный выбор. Уходить с работы, менять образ жизни надо сразу и бесповоротно, без колебаний. Тогда это называется управление судьбой.

— Не могу я так…

— Думай. Посоветуйся с друзьями, с мамой… с Катериной. И переходи к нам. Уверяю тебя, мы решаем не менее интересные проблемы, чем твой институт.

— Я подумаю.

— Вон как раз Гера идет, поговори для начала с ним. Он уже решился.

Кузьма оглянулся и увидел выходящего из здания во двор Института Солнца Германа в сопровождении Юэмей Синь. Пробормотал:

— Похоже, она к нему присосалась как пиявка…

— Не груби, — укоризненно покачал головой Филипп. — Ты же не знаешь, что их связывает. А если это любовь?

Кузьма хотел съязвить, но передумал.

— Что ты имел в виду насчет его решимости?

— Он ушел из своего ИВКа и теперь работает в контрразведке под началом Юэмей.

— Кем?

— Экспертом по контактам с негуманами. Очень перспективная работа. В самом ближайшем будущем мы планируем заняться установлением связей со всеми негуманоидными расами, которые знаем.

— Орилоух?

— Орилоух, Барнард, Дайсон, Маат, сто первая Щита… Как только справимся с Дьяволом, можешь присоединяться к программе.

Кузьма вспомнил встречу с агентом Наблюдателя.

— Дьявол — это в основном потомки негуманов…

— Я знаю. Поэтому и стоит начать мирные переговоры с их предками, чтобы в будущем исключить рождение таких агрессивных систем.

— Дед, а ЮЮ нашли? — вдруг спросил Кузьма.

Филипп остро заглянул ему в глаза.

— Зачем его искать? Он на рабочем месте, охраняет Правительство.

— Но он же террорист, агент Дьявола!..

— Это еще надо доказать.

— Он пытался захватить Лапарру, напал на меня… убил Керри! И вы после этого не можете ничего доказать?!

— Не спеши с выводами, мальчик. Мы работаем. Его возьмут, когда назреет необходимость. А что это ты им заинтересовался?

— Просто спросил.