Хасид какое-то время вслушивался в тишину отсека, лёжа с открытыми глазами, подсоединился к Дэву:

— Что нового?

— Ничего, — коротко доложил инк. — Вошли в воды озера.

— Наблюдается что-нибудь интересное?

— Водоросли. Если это, конечно, водоросли.

— Разбудишь меня через два часа. Если ничего не случится.

— Слушаюсь, сэр.

— Кто тебя научил отвечать «сэр»?

— Человек по имени Оскар Мехти.

— Не называй меня больше сэром, лучше — сударь.

— Хорошо, сударь.

Хасид уснул.

Кузьма проснулся сам, вяло поинтересовался:

— Ты ещё спишь?

Никто ему не ответил.

Он повернул голову, обнаружил пустой гамак и рывком сел. Помассировал шею, помахал руками, встал, оделся, на ходу беседуя с Дэвом, и через несколько минут поднялся в рубку солнцехода.

Его встретила тишина.

В рубке никого не было!

— Не понял! — пробормотал он, озираясь. — Дэв, где они?

— Вышли, — ответил инк лаконично.

— Куда?!

— Наружу.

— Зачем?!

— Изучают сюрприз.

— К-какой сюрприз? Что за ерунда?!

— Насколько мне известно, у вас сегодня день рождения. Они вспомнили об этом, а потом обнаружили сюрприз. Полковник Хаджи-Курбан сказал, что для вас, сударь, это будет сюрпризом.

Кузьма открыл рот и закрыл, внезапно осознавая, что ему и в самом деле исполнилось тридцать лет.

— Чёрт побери! Забыл!

— Поздравляю, сударь.

— Благодарю… раньше ты называл меня сэром…

— Ваш друг изменил установку. Называть вас как раньше?

— Нет, не нужно. — Кузьма заторопился. — Я тоже выйду. Где они сейчас?

— Мы нашли небольшой островок в местном море. На острове обнаружены необычной формы развалины. Похоже, что это след другой цивилизации.

— Гуманоидной?!

— Затрудняюсь ответить, сударь.

Кузьма бросился вон из рубки, добрался на лифте до десантного отсека, натянул спецкостюм, позволяющий находиться в открытом космосе, и упругий язык инвертора вынес его сквозь лопнувший корпус солнцехода в мир «местного» Титана.

«Крот» сидел в породах острова выпуклым щитом, припорошенным пылью и присыпанным мелким гравием. Он не садился на остров сверху, как космический корабль, а вылез из-под земли и потому казался просто «деталью» ландшафта, хотя и очень ровной, геометрически правильной.

Сам остров был невелик: два на три километра — и совершенно пустынен, если не считать какой-то полуразвалившейся постройки на его вершине, смахивающей на шлем хоккеиста. Высота этого «шлема», отливающего желтоватым металлом, достигала двадцати метров, диаметр — десяти. Никого возле постройки не было видно.

Чувствуя непривычную лёгкость во всём теле — сила тяжести в этом мире была едва ли не втрое ниже земной, Кузьма вприпрыжку направился к «шлему», отмечая боковым зрением другие детали пейзажа: груды камней, ложбины, редкие скалы, округлые ямы, похожие на метеоритные кратеры.

Небо здесь имело густо-синий цвет, с розовыми прожилками, ничуть не напоминающими облака. Солнце — яркая звезда над горизонтом — казалось жёлтой лампочкой. Вода метанового моря приобрела вблизи острова тёмно-зелёный цвет, наливаясь синью к близкому горизонту.

И ещё одну любопытную деталь заметил Кузьма: остров был окружён самой настоящей изгородью из гнутых «жердей» и «водорослей», соединяющих «жерди» в единый «забор». Но размышлять об этом он стал позже, когда встретился с друзьями.

Катя и Хасид вылезли из «шлема» через дыру в его основании, замахали руками.

— Поднимайся, — послышался голос девушки.

Кузьма послушно взобрался на холм.

Вблизи «шлем» ещё больше был похож на строение, возведенное человеческими руками.

— Как вам удалось найти это чудо?

— Случайно, Дэв увидел, показал, — объяснила Катя. — Мы решили сначала исследовать находку, а потом рассказать тебе. Кстати, поздравляю с днём рождения.

— Спасибо.

— Целовать буду дома, здесь температура под минус сто двадцать и костюмы не позволяют. Желаю всегда всего добиваться.

— Вместе с тобой, если ты позволишь.

— Позволю, — милостиво согласилась внучка Лапарры.

— Я тоже поздравляю, — присоединился к ней Хасид. — Подарком эту конструкцию назвать трудно, и все же мы её тебе презентуем.