Внезапно на его плечо опустилась рука.

– Рэдклифф, – спокойно сказал молодой человек, являвший собой уменьшенную копию моего противника. – Ты пугаешь эту даму. Прошу тебя...

– Я вовсе не напугана, – соврала я. – Меня лишь беспокоит здоровье вашего друга. По-моему, он на грани припадка. Часто у него бывают приступы слабоумия?

Молодой человек покрепче сжал плечо моего врага. При этом он отнюдь не казался встревоженным, напротив, по лицу его блуждала широченная улыбка. Кстати, выглядел он весьма привлекательно. Я бросила быстрый взгляд на Эвелину – вне всяких сомнений, она разделяла мое мнение.

– Это мой брат, мадам, а не друг, – рассмеялся он. – Вы должны его простить. Ну, Рэдклифф, успокойся же! Музеи всегда оказывают на него такое действие, – объяснил молодой человек и снова рассмеялся. – Не вините себя за то, что вывели его из равновесия.

– Винить себя?! – желчно отозвалась я. – С какой стати? Безобразный припадок вашего родственника целиком и полностью на его совести...

Бородатая личность взревела пуще прежнего.

– Амелия! – Эвелина подскочила ко мне и схватила за руку. – Знаете что? Предлагаю всем нам успокоиться. Перестанем сердить друг друга!

– И не думала никого сердить, – буркнула я.

Эвелина обменялась взглядом с молодым человеком. Судя по всему, эти двое поняли друг друга без слов.

Молодой человек оттащил своего возбужденного родственника в одну сторону, а Эвелина более мягко, но столь же настойчиво потянула меня в другую. Остальные посетители музея с жадным любопытством наблюдали за нами. Поймав мой свирепый взгляд, дама с нелепыми кудельками надо лбом опрометью вылетела из комнаты, волоча за собой маленькую девочку. Ее примеру последовала супружеская пара. В зале остался единственный зритель – араб в свободном одеянии, закутанный в платок. Глаза его, прикрытые темными очками, были устремлены на странных чужеземцев.

Быстрые шаги в коридоре возвестили о приходе мсье Масперо, которого, должно быть, встревожил шум. Увидев нас, он замедлил шаг, лицо его расплылось в добродушной улыбке.

– Ah, c'est le bon Emerson [2] . Мне следовало догадаться. Значит, вы все-таки встретились? Вы уже знакомы?

Теперь я знала, как зовут этого неприятного человека. Эмерсон! Ну и имечко.

– Мы не знакомы! – отозвалась бородатая личность. Правда, на этот раз вопль прозвучал не столь угрожающе. – И если вы попытаетесь нас познакомить, Масперо, то рискуете получить взбучку!

Мсье Масперо ухмыльнулся.

– Вот как? Что ж, тогда не буду рисковать. Милые дамы, пойдемте, я покажу вам наши самые ценные экспонаты. В этом зале нет ничего интересного, так, всякие безделицы.

– Напротив, они очень интересны, – с улыбкой возразила Эвелина. – Чудесные украшения! Такие изящные и утонченные...

– Эти побрякушки не представляют никакой ценности, это не золото, а всего лишь фаянс, – рассмеялся Масперо. – Их в наших краях не меньше, чем песка. Подобные браслеты и ожерелья мы находим сотнями.

– Фаянс? – изумилась Эвелина. – Значит, чудесные кораллы и эти бирюзовые фигурки – не настоящие камни?

Бородатый субъект, демонстративно повернувшись к нам спиной, уткнул нос в одну из витрин, но я-то знала, что невежа нас нагло подслушивает. Его брат оказался не таким грубым. Молодой человек стоял в сторонке, застенчиво поглядывая на Эвелину. Он открыл было рот, чтобы ответить ей, но его перебил жизнерадостный мсье Масперо:

– Mais non, mademoiselle, это характерные для Древнего Египта имитации коралла, бирюзы, лазурита, сделанные из цветной глины.

– Все равно они невероятно красивы! – с жаром воскликнула я, косясь на угрюмую спину своего врага. – Один их возраст поражает воображение. Подумать только, этот браслет украшал смуглое запястье египетской девушки за четыре тысячи лет до рождения нашего спасителя!

Бородач развернулся и злобно уставился на меня.

– Три тысячи лет! – проревел он. – Хронология Масперо, как и вся его работа, непростительно небрежна!

Масперо расцвел в очередной улыбке, на сей раз, как мне показалось, несколько раздраженной. Подцепив с полки ожерелье из крошечных синих и коралловых бусинок, он с учтивым поклоном протянул его Эвелине.

– Примите на память о вашем визите! Нет-нет, – отмел он возражения Эвелины. – Я сожалею лишь о том, что у меня нет более изящной вещи для такой очаровательной дамы. А это вам, мадемуазель Пибоди...

И другое ожерелье скользнуло мне в ладонь.

– Но... – пробормотала я, тревожно глянув в сторону бородатой личности, которая тряслась, словно в эпилептическом припадке.

– Окажите мне честь, – настойчиво продолжал мсье Масперо. – Если только вас не пугают глупые россказни о проклятиях и мести фараонов...