В начале военного совета я заверила мужа, что теперь, когда молодые люди перестали прикидываться, он знает почти все. Рамсес утверждал, что его Энид провести не сумела.

– Строение лица не скрыть. Опытный взгляд не обмануть мелочами вроде одежды, украшений и косметики. Кстати, мисс Дебенхэм, немного погодя мне бы хотелось обсудить с вами способы, к которым прибегают дамы для изменения своего естественного облика. Полагаю, они стремятся выглядеть красивее, иначе зачем столько ухищрений? Помада на губах и румяна на щеках очень похожи по назначению на раскраску представителей амазонских племен...

Нам ничего не оставалось, кроме как заткнуть болтуну рот. Пока только фигурально, хотя у Дональда был такой вид, словно он не пожалел бы ради благородной цели собственную ладонь. Мои предупреждения насчет Рамсеса его больше не удивляли.

– Этому парню не нужен телохранитель, миссис Эмерсон, – сказал он тихо. – А вот ангел-хранитель пригодится. Вернее, целая орава ангелов.

В новой рубашке и брюках молодой человек впервые стал похож на английского джентльмена. Он старался помалкивать и не поднимал глаз. Энид тоже молчала. Они столь нарочито избегали смотреть друг на друга, что это бросалось в глаза.

Тишину нарушил Эмерсон:

– Помимо моей воли меня вовлекли в эту историю с убийством Каленищеффа. Сразу скажу, что, на мой взгляд, между этим событием и семейной историей мистера Фрейзера существует связь. Негодяя убили именно тогда, когда мисс Дебенхэм наняла его для поисков пропавшего родственника. В подобные совпадения я не верю!

– И тем не менее совпадения имеют право на существование, Эмерсон, – возразила я. – Ты, как всегда, не хочешь принять во внимание, что некто, чье имя я больше не осмеливаюсь произносить...

– Дьявол! – проревел Эмерсон. – Как же ты можешь произнести это имя, Амелия, когда не знаешь, как оно звучит? Сделай одолжение, называй этого назойливого субъекта как угодно, но лучше уничижительным прозвищем, а не...

– Независимо от прозвища было бы глупо отрицать, что он в этом замешан. Мы сталкивались с ним уже не меньше четырех раз: сначала похитили Рамсеса, потом подкинули украденные чаши для причастия, далее появились цветы с кольцом, и, наконец, сегодня напали на меня. Только крайне предубежденный человек может утверждать, будто Сети не имеет ко всему этому никакого отношения. – Я старалась не смотреть на Эмерсона, но слышала его недовольное пыхтение.

– Прошу прощения, мама, – встрял Рамсес, – по части трех последних случаев я с тобой солидарен, но насчет первого...

– Кому еще могло понадобиться похищать тебя?

– Мало ли кому... – заступился за сына Эмерсон. – Я бы рад согласиться с тобой, Пибоди, что в Египте не многие рискнут связаться с нашим Рамсесом, но, на беду, преступники вертятся вокруг нас, как блохи вокруг собаки. Если б оказалось, что на нас охотится меньше пяти-шести убийц, я бы просто оскорбился.

Лицо Дональда вытянулось. Я улыбнулась ему:

– Профессор Эмерсон шутит. Однако в его словах есть доля истины. Наше семейство действительно притягивает преступников словно магнит, и ничего удивительного. Мы ведь у них как кость в горле.

– Пусть так. Но, черт побери, сейчас-то мы занимаемся своими делами... Разве что... Рамсес! Признавайся, ты не затеял ничего такого?..

– Насколько я знаю, папа...

– Да или нет?

– Нет, папа.

– Может, ты раскопал древний клад и скрыл это от нас с мамой?

– Нет, папа. Если ты мне позволишь...

– Никаких разглагольствований! В кои-то веки я намерен взять на себя управление семейной дискуссией. Итак, вернемся к теме убийства. Мне трудно представить, чтобы полицейские всерьез подозревали мисс Дебенхэм. Если бы она сама к ним явилась...

Дональд подскочил как ужаленный.

– Никогда! Даже если с нее снимут обвинение, огласка...

– Минуточку! По-моему, Эмерсон, ты недооцениваешь улики. Во-первых, мисс Дебенхэм и Каленищефф состояли в близком знакомстве. То есть были любовниками... Спокойствие, Дональд! В ночь убийства между ними произошла ссора. Каленищеффа нашли убитым в постели мисс Дебенхэм, и в момент убийства она находилась рядом с ним, да еще в одной ночной сорочке. Версия о том, что посреди ночи в ее номер проник некий злоумышленник и подсыпал ей снотворного, вряд ли прозвучит убедительно. Ведь никто, кроме мисс Дебенхэм, этого неизвестного не видел.

– Но дурная репутация Каленищеффа, его связи в преступном мире... – начал Эмерсон.

– Для полицейских его связи с преступниками – не более чем подозрения. Что касается репутации князя, то, сам посуди, разве она не работает против мисс Дебенхэм? Каленищефф был – как бы помягче выразиться? – известным ловеласом. Вот тебе и мотив убийства – ревность.

– Так мисс Дебенхэм единственная подозреваемая? – спросил Эмерсон хмуро.

– Есть еще двое, – призналась я.

– Кто? – Эмерсон тотчас повеселел.