Шрифт:
– Сам не знаю! – развел он руками.
Что тут скажешь?
– Умываться! – распорядилась я.
– Хорошо, мамочка.
Рамсес с благонравным видом удалился в соседнюю комнату, Бастет последовала за ним. Через минуту плеск воды заглушили немузыкальные завывания, которыми Рамсес всегда сопровождает свои омовения. Я повернулась к Эмерсону:
– Ну как?
– Нам надо торопиться, Пибоди. Я не собирался задерживаться на базаре, но ты же знаешь, во что всегда превращаются такие переговоры: кофе, обмен любезностями, то да се...
Он стягивал с себя галстук, пиджак, рубашку и, не глядя, швырял в сторону кровати. Я смиренно подбирала предмет за предметом с полу и отправляла в шкаф.
– Конечно, знаю. Как раз этому я собиралась посвятить завтрашний день.
– Теперь такая необходимость отпала. – Эмерсон склонился над умывальником. – Я сам обо всем позаботился. Мы можем выехать в Дахшур завтра рано утром.
– Завтра утром?
Эмерсон принялся брызгать над тазом, фыркая, словно огромный пес.
– До чего же хорошо освежиться! Разве не прекрасно будет снова вернуться в пустыню, Пибоди?
Песок и звезды, тишина и покой, уединение, никто не отвлекает...
С одной стороны, я была страшно зла на своего драгоценного супруга, с другой – меня душил смех. Эмерсон весь на ладони, как дитя. К тому же меня всегда отвлекает игра мускулов у него на спине. Я взяла полотенце и помогла ему вытереться.
– Я вижу тебя насквозь, Эмерсон. Тебе хочется побыстрее увезти меня из Каира. Что ж, я, разумеется, разделяю твой энтузиазм по поводу песка, звезд, уединения и прочего. Но мне еще надо успеть многое сделать, прежде чем...
– Вовсе нет, Пибоди. Недаром Абдулла и наши люди провели в Дахшуре все лето. Если помнишь, мы решили, что оставлять участок без присмотра рискованно. Не сомневаюсь, что они уже нашли и приготовили для нас подходящий домик и перенесли туда вещи, которые мы оставили прошлой весной в Дронкехе...
– У нас с Абдуллой разные представления о «подходящем домике». Мне понадобится...
– Все, что тебе понадобится, можно будет привезти, когда ты на месте разберешься, чего там не хватает...
Голос Эмерсона звучал хрипло, а словам недоставало обычной для него точности. Я увидела, что он смотрит на меня в зеркало с хорошо знакомым мне выражением.
– Мне побриться, Пибоди?
– Обязательно. Ты такой колючий...
Он обнял меня, прижав вместе с полотенцем к груди и оцарапав мне щетиной щеку.
– Так мне побриться, Пибоди? – повторил он еще более хрипло.
– Что ты, Эмерсон... – начала было я, но продолжения не последовало.
Мало-мальски догадливый читатель меня поймет и простит. Дальнейшее совершенно вскружило мне голову – признаться, с моей головой в таких ситуациях всегда происходит невесть что...
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала жжение в затылке и невольно оглянулась. В дверях стоял Рамсес, да не один, а с кошкой в руках! Оба наблюдали за нами с любопытством закоренелых бесстыдников.
– Рамсес! – вскричала я гораздо громче, чем собиралась. – Кажется, ты ухмыляешься?
– Это улыбка уважения и одобрения, – возразил мой несносный сын. – Мне нравится, когда вы с папой предаетесь подобным занятиям. Пока еще мне трудно объяснить, чем это вызвано. Полагаю, дело в подсознательной потребности в...
– Рамсес! – гаркнул Эмерсон. Красноречие сына дало ему время отдышаться. – Марш в свою комнату! И закрой за собой дверь.
Рамсес немедленно исчез, но настроение было уже испорчено. Эмерсон смущенно кашлянул и потянулся за бритвенным прибором.
– Придется подумать о надзирателе для Рамсеса, – буркнул он. – То есть я хотел сказать, что пора приставить к нему гувернантку...
– Нет, именно надзирателя! – Я присела за туалетный столик в надежде соорудить из взъерошенных волос подобие великосветского пучка. – Если помнишь, я предлагала взять с собой слугу, но ты воспротивился.
– Нельзя было разлучать беднягу Джона с невестой, – промычал гуманист Эмерсон, взбивая кисточкой пену в чашке и намыливая щеки. – Ничего, вот доберемся до Дахшура, а там заставим Селима вспомнить его прошлогодние занятия.
– От Селима и в прошлом году было не много толку. Я помалкивала, чтобы его не обидеть, но с ним Рамсес был совершенно неуправляем. Да что там, вместо того чтобы охранять Рамсеса, Селим превратился в его сообщника! Рамсесу нужен толковый наставник. Пока что у него очень одностороннее образование. Да, он расшифровывает египетские иероглифы так же запросто, как обычный ребенок его возраста читает по-английски, зато у него крайне поверхностное представление о науках, а в истории своей великой нации он вообще ничего не смыслит.