Шрифт:
Он сосредоточился на тями, вырастил канал ментальной связи.
«Владыко Полынь».
Крутов отозвался сразу, будто ждал вызова:
«Слушаю вас, Левон».
«Хотелось бы оставить о себе добрую память».
«Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным», – пошутил волхв.
Тигран сжал зубы, стараясь не реагировать на иронию в мыслепередаче гостя.
«Конунги расположили вокруг Кенозера установки «Лунного света».
«Это интересно. Вам известно, где именно?»
«В самом Каргополе, Пудоже, Нижнем Устье и в деревнях Конево и Карминская».
«Значит, им известен наш Замысел. Крайне любопытно, откуда».
«Я не контрразведчик, поиск утечки информации – забота вашего Катарсиса. И ещё деталь: в тех же городах и сёлах начались сборы прихожан в местные церкви, синагоги и мусульманские мечети. Плюс два храма БЕСа – в Татарской Горе и в Коневе».
«Примите мою искреннюю благодарность, Левон! Если понадобится моя помощь, можете на меня рассчитывать».
«Мне ничего не нужно. Я строю Вечное. Удачи!»
Тигран отключил тямь– канал.
Впрочем, даже переданная информация о подготовке конунгов к какому-то деянию не сняла смуту с души. В сердце поселились тревога и ожидание печали.
Крутов, уже подходивший в этот момент к своему дому в Ветлуге, поднял голову к небу, затянутому низкими тучами, и проговорил негромко:
– Когда же вы поймёте, строители Вечного, что никакая вечность не длится дольше человеческой жизни?
Глава 27
ПОГОНЯ
К востоку от Кенозера
Остановились на полчаса, чтобы перевести дыхание.
Хмель, имевший железное здоровье и отменные «ходовые качества», покрутился вокруг расположившегося на сухом бугорочке отряда и принёс два десятка рыжиков.
– Видали? Грибов – уйма! Жаль, что у нас нет времени на грибную охоту. Нарвали бы рыжиков, и я бы насолил вам два ведра отменной вкуснятины. Знаете, как готовят рыжики?
– Жарят, – буркнул Черкес, пряча флягу с минералкой.
Никифор посмотрел на него с сожалением:
– Сразу видно, что ты городская крыса, человек асфальта. Конечно, рыжики можно и жарить, но солёные вкусней. Запоминай рецепт, дилетант. Обдаёшь рыжики кипятком, укладываешь слоем в посудину, лучше всего в небольшой бочонок, сверху сыплешь соль, кладёшь листья смородины, укропчик…
– Отставить рецепты, – сказал, поднимаясь, Тарасов. – Имтук, вперёд на разведку. Николай – ты в арьергарде. Потопали, скоро стемнеет.
Отряд снова устремился в путь, изрядно измотанный обходом лесных чащоб и болотистых низменностей.
В пять часов начало темнеть. Но не так, как это всегда планировалось природой. Первым этот процесс заметил Сергий.
– Дядя Глеб.
Тарасов остановился, понимая, что белесый туман, внезапно поднявшийся с земли, чем-то отличается от обычного осеннего тумана.
– Стоп, команда!
Все остановились, вслушиваясь в лесную тишину, всматриваясь в густеющий туман.
– Странно… – сказал Булавин. – К ночи туман не поднимается. Может, это снова колдовская наветь?
– Злеч? – поддержал его Никифор.
– Помолчите!
Стало тихо. Где-то на востоке простучали колёса электрички, раздался гудок, и снова наступила тишина.
Туман стал таким густым, что в нём уже ничего нельзя было разглядеть. И сыростью от него не пахло. Впечатление было такое, будто сгустился сам воздух, перестав пропускать световые лучи.
Сергий перестал водить головой из стороны в сторону.
– Наведа морока…
– Чего? – не понял Хмель.
– «Чёрный взгляд»… такое заклинание… ну, это поток внимания колдуна…
– Кто-то из конунгов пытается нас заморочить, – подытожил сказанное Тарасов. – Тумана в самом деле нет, он существует только в нашем сознании.
– В любом случае мы не сможем ни ориентироваться, ни идти.
– Светлый, сделай что-нибудь.
Сергий зажмурился, замер, сжимая и разжимая кулаки. С пальцев мальчика на траву стекли тоненькие струйки розового свечения.
Затем стало видно, что вокруг каждого члена отряда туман начинает редеть, рассеиваться, образовывать прозрачные сферы. Через минуту эти сферы видимости соединились в единый пузырь, и Витязи вздохнули с облегчением. Можно было двигаться дальше.