– Онуфрий? – удержал его за локоть Тарасов.

– Ведите Сергия.

Глеб Евдокимович подтолкнул мальчика вперёд:

– Давай иди.

Мальчик птицей взлетел по откосу холма к волхву. Онуфрий перестал светиться, будто растворился в воздухе. Был слышен только его басовитый голос:

– Займите оборону вокруг кургана. Продержаться надо не меньше часа. Сможете?

Витязи переглянулись.

– У нас есть выбор? – проворчал Никифор.

– Продержимся, – сказал Тарасов. – Где вы будете конкретно? На вершине? Или здесь есть потайный ход?

– Ход к дольмену Спасительницы прямо над вами. Держитесь, вои, вам помогут.

– Кто?

– Увидите. – Голос стих.

Исчез и мальчик.

– Хотел бы я посмотреть на могилу, – пробормотал Булавин с сожалением. – Я читал…

– Давайте встретим их у рва, – перебил его Тарасов. – Минут через десять «Стикс» будет здесь. Имтык, останешься на холме. Выбери позицию, приготовь снайперку и ПЗРК. В бой вступишь только в случае крайней необходимости.

– Слушаюсь, командир.

Терминатор исчез.

Тарасов протянул руку ладонью вверх. Хмель и Булавин подали свои, замкнув «мушкетёрское» рукопожатие, постояли так несколько мгновений.

– Меня всё же беспокоит, что нас не атакуют конунги, – сказал Хмель. – Чего они ждут?

– Ещё вмешаются, – усмехнулся Тарасов. – Другие вопросы?

– Нет, – качнул головой Дмитрий.

– Тогда вперёд, родичи! Слава богам!

– Слава! – дружно отозвались Витязи.

Через минуту они заняли позиции вокруг холма и приготовились отразить атаку десантников.

Ждать пришлось недолго. «Стикс» прибыл к холму в увеличенном составе – Тарасов только со своей стороны насчитал восемнадцать «призраков» – и действовал иначе. Чувствовалось, что его усилия координирует человек, неплохо знающий возможности Витязей. Не заметив противника, спецназовцы не полезли на рожон, а тройками двинулись к холму перебежками, прикрывая друг друга. Пока один бежал вперёд, двое других держали под прицелом вектор движения. Остальные же, расположившись позади атакующих, открывали огонь из автоматов по любому подозрительному предмету на склонах холма и даже по звуку.

И всё же возможности спецназа, вооружённого новейшими военными технологиями, уступали возможностям Витязей, прошедших более серьёзную боевую школу, владевших к тому же приёмами древнего боевого искусства – живы. Бойцы «Стикса» не умели передвигаться легкоступом, не владели способностью уменьшать вес тела почти до нуля и отводить глаза противнику. Витязи, посвященные в тайны магических практик, пользовались и другими приёмами.

Поэтому дальше рва подразделения «Стикса» не прошли.

То в одном, то в другом месте десантники вдруг снова начали останавливаться, прекращать движение и не отвечать на вызовы. Пока взвод достиг подножия холма, он недосчитался восьмерых бойцов.

Лишь одна удача стала достоянием нападавших.

Терминатор не выдержал тихого сидения в засаде, а может быть, посчитал своё вмешательство необходимым и открыл огонь. Сначала из снайперской винтовки, затем, увидев скопление десантников над оврагом, выстрелил из ПЗРК. Он остановил пятерых, но остальные открыли по нему ураганный огонь, и бывший старлей, прошедший с Тарасовым огни и воды множества спецопераций, погиб, выполняя последнее задание командира.

Эта смерть привела Тарасова в такую ярость, что он буквально смёл со склона холма отделение «Стикса» в количестве пяти человек. А когда десант потерял ещё четверых на других направлениях атаки, командир взвода отдал приказ отступать.

Десантники поползли назад, продолжая терять товарищей. Душами их овладел страх. Они ещё никогда не встречали столь грозного и неуловимого противника, использующего какие-то колдовские приёмы.

Тарасов постучал по усику рации.

– Живой, – отозвался Хмель.

– Дышу, – прилетел тихий ответ Булавина.

– Надо найти того, кто ими управляет. Сейчас он догадается, что нас мало, и пойдёт «плугом».

– Терминатор погиб, – сказал Дмитрий.

– Знаю. Соображения?

– Весь курган мы контролировать не сможем.

– Ползите ко мне.

Через две минуты Витязи собрались во рву, под защитой вывороченного из земли комля упавшего дерева.

– Они перестраивают порядки, – шепнул Булавин; щеку ему пересекала царапина, пропаханная пулей. – Сейчас полезут.