– Говорите, – кивнул сенатор Джайлс, старший в этой разнокалиберной по возрасту и опыту компании. Он и в самом деле был похож на борца сумо или боксера-профессионала. Его руки были величиной в ляжку нормального человека, а веснушчатые кулаки вызывали в памяти образ копра, забивающего сваи.

Поборов волнение, Алиссон в четвертый раз пересказал свою идею. Под конец речи он заметил среди присутствующих известного физика, лауреата Лоуренсовской премии, доктора Хойла, и сбился, кое-как завершив выступление.

– И это все? – сказал в наступившей тишине адмирал Киллер, встопорщив мохнатые седые брови. – И я должен выслушивать подобные бредни? Кто их сюда впустил? Вы, Гретцки? Не могли решить на своем уровне?

– Подожди, Долф, – мягко произнес Джайлс. – Мне кажется, в словах этого молодого человека есть рациональное зерно. Ваше мнение, доктор Хойл?

Алиссон поймал взгляд Кемпера; тот подмигнул – не робей, мол.

– Я тоже думал над этим, – признался вдруг Хойл, коротышка с помятым заурядным лицом, но умными и живыми глазами. – По правде говоря, я не верю, что панспермиты выдержат ядерный взрыв. Каковыми бы ни были их способности поглощать и аккумулировать излучение, радиацию такой плотности и в таком широком диапазоне им не переварить, «захлебнутся». С другой стороны, мы о них почти ничего не знаем, поэтому правомочна любая гипотеза. Да и жаль терять такие объекты для исследования. Сверхассенизаторы, стопроцентно утилизирующие самые страшные из отходов человеческой деятельности – радионуклиды, радиоактивные шлаки, нужны человечеству не меньше, чем ядерное оружие. Не так ли, генерал? Кстати, у наших французских коллег, – доктор Хойл посмотрел на морщинистого седого мужчину, сидящего рядом с генералом, – появились сходные проблемы. На их полигоне ожил некий странный скат-мутант, поглощающий радиацию. И я считаю, что это не просто совпадение, а…

– Давайте по делу, доктор, – хмуро бросил Киллер.

Хойл не смутился.

– А что вы предлагаете конкретно, доктор Алиссон?

– Давайте порассуждаем немного, – хрипло сказал Норман, перевел дух, откашлялся: все ждали, пока он промокнет губы платком, даже генерал, сидевший с презрительно-скептическим видом. – С большим процентом вероятности, будем говорить так, суперзавры привыкли жить в радиоактивной среде с очень большой интенсивностью излучения. Судя по тем данным, которыми мы располагаем после изучения останков их спор и скелета взрослого ящера, они чувствуют себя прекрасно даже при излучении в тысячу рентген в час. Чем меньше интенсивность, тем им «холоднее», тем медленнее идут процессы обмена и быстрее уменьшаются запасы энергии.

– Логично, – кивнул Хойл, как это сделал Кемпер полтора часа назад. – Вы предлагаете создать вокруг них зону без излучения? Как это сделать практически? Но, допустим, мы создадим такую зону, заэкранируем, как вы заставите их находиться в ней? До того, как у них кончатся жизненные запасы?

В помещении повисло молчание, которое нарушил Киллер:

– Я же говорил – все эти фантазии не стоят скорлупы съеденного ореха. Бомбу сбрасывать необходимо, пора кончать с этими гражданскими умонастроениями. Гретцки, проводи гостей.

– Не спеши, Долф, – снова сказал сенатор Джайлс своим необычайно мягким, совершенно не соответствующим его облику голосом. – Доктор Хойл, вы на самом деле считаете идею этого парня стоящей?

– Он такой же ученый, как и я, и отвечает за свои слова, только он моложе и поэтому смелей. Надо привлечь к проблеме остановки панспермитов всех крупных физиков, сообща мы решили бы ее в приемлемые сроки.

– Вы еще русских предложите привлечь, – съязвил Киллер. – Они с удовольствием рассчитают массу надгробия над вашей могилой.

– Не порите чепухи, адмирал, – спокойно отрезал Хойл. – Вы не знаете русских. Это хорошие специалисты и неплохие…

– Некогда привлекать, – хмуро перебил его Рестелл, вертя в пальцах пустой стакан. – Через семь-восемь дней эти гады доберутся до объекта «Эр-зет», и тогда вообще будет поздно что-либо предпринимать. Эвакуировать завод, его оборудование мы успеем, но перевезти десятки тысяч тонн руды – утопия!

– И все же есть выход, – тихо сказал Алиссон.

Заговорившие друг с другом члены комиссии замолчали.

– Ну говорите же, – нетерпеливо сказал Джайлс. – Мы слушаем.

– Охлаждение… – Голос сел, и Норман вынужден был повторить: – Надо попробовать охлаждение…

Хойл первым догадался, о чем идет речь.

– А ведь верно! – сказал он, раскрасневшись. – Глубокое охлаждение! – Повернулся к Джайлсу. – Давайте-ка попытаемся заморозить их, понизить температуру воздуха вокруг них хотя бы до точки замерзания азота. Думаю, недостатка средств для подобных экспериментов наши бравые воители, оплот мира и процветания, не испытывают.

Последние слова доктор произнес с иронией, отчего Алиссон проникся к нему симпатией. Хойл был одним из ученых, которые довольно резко выступали против вывода оружия в космос, против ядерных испытаний, и, как он оказался в одной упряжке с ярыми приверженцами «Стратегической оборонной инициативы», было непонятно.

Рестелл и Киллер переглянулись.

– По-моему, лаборатория Винса в Льяно занимается генераторами холода, – пробормотал специальный помощник президента. – Надо срочно созвониться с ним, выяснить…