Описать словами то, что увидел-ощутил Кирилл, заняв место Лаврика, он вряд ли смог бы вразумительно. Пожалуй, основным ощущением было безмерное удивление, в то время как глаза видели беспрерывное кипение светящихся, переходящих друг в друга геометрических фигур, конструкций и систем. Ничего похожего на ячеисто-волокнистую структуру Вселенной, какую описывали земные учебники по астрономии.

Следующий уровень, соответствующий скоплениям энергетических источников, также не напоминал галактики, шаровые и рассеянные звездные скопления. Это был мир лучевых «кристаллических решеток», в узлах которых горели энергосферы – системы из миллионов и миллиардов «капель», в которых время превращалось в пространство и энергию и освещало тем самым вселенную, а также обогревало «планеты» – гигантские, в сотни и тысячи раз больше Земли, плоские материальные «блины» с неким полем, заменяющим здесь гравитацию.

Существовали в этом мире и аналоги черных дыр – узлы осцилляций материи, где пространство превращалось в «яму времен» бесконечной глубины.

Сами же звездные «капли» представляли собой зоны фазового перехода вакуума из «жидкости» в «кристалл», хотя Кирилл так и не смог представить этот процесс наглядно. «Капля», или узел обращения времени в пространство с излучением энергии, с виду ничем не отличалась от термоядерной «капли» наподобие Солнца.

Другое дело – планеты или то, что их здесь заменяло.

Больше всего они напоминали плоские, толщиной в четыре-пять сотен километров и диаметром в миллион, лепешки, плавающие по поверхности колоссальных газовых пузырей, внутри которых происходил процесс «расширения» времени из «плоского» в «объемное», трехмерное. Этот процесс и порождал силу, заменяющую здесь тяготение.

Разумные существа Ицаха – мира Диаблинги – оказались такими же людьми, как и его гости с Земли, разве что диапазон их чувствования был пошире, а физические возможности тел чуть побольше. А так как наука и техника здесь приблизились к пределу магического оперирования пространством, любой житель Ицаха мог нарастить себе мышцы и превратиться в античного красавца или красавицу топ-модель. Вот почему операторы иезода контроля, в том числе и Диаблинга, выглядели гимнастами и чемпионами по бодибилдингу.

Кирилл усмехнулся, проводив взглядом стрелу аэролета, в кабине которого веселились юные красотки и аполлоны Ицаха. Им не надо было каждое утро заставлять себя заниматься зарядкой и тренингом. Но Кирилл им не завидовал, пребывая в полной уверенности, что только труд и упорство могут придать жизни смысл и гармоническое развитие и только стремление достичь цель собственным трудом оплачивается Вселенной достойно.

Сделав зарядку, он умылся, надел свой земной костюм – джинсы, рубашку, куртку – и мысленно скомандовал: «Дверь!»

В казавшейся монолитной белой стене послушно проявилась дверь.

Тотчас же в проеме возникло светящееся облачко и превратилось в металлический скелет человека со светящимися глазными яблоками. Это был слуга Кирилла, выполняющий одновременно функции сторожа. Почему автоматика иезода избрала этот образ для обслуживающего персонала, догадаться было трудно. Сам Кирилл предпочел бы, чтобы его обслуживали живые люди.

«Скелет» весело отщелкнул металлическую челюсть и произнес на чистом русском языке, без акцента:

– Вас ждут.

Вообще Кирилл сначала удивлялся, слыша везде русскую речь, потом поделился своим недоумением с Лавриком, и тот пояснил:

– Вся Гиперсеть разговаривает именно на русском языке, так как это самый древний, изначально первый язык. На Земле, как в искусственном виртуальном игровом объеме, этот язык тоже был первым и общим, и лишь после известной «Вавилонской коррекции» началась дифференциация и смысловая аберрация языка, приведшая к появлению сотен других…

Кирилл поморщился, глядя на «улыбку» скелета.

– Кто меня ждет?

– Мастер Диаблинга и землянин Лаврентий.

– Я к ним и собирался, – пожал плечами Кирилл.

В то же мгновение его подхватила невидимая упругая чаша и понесла сквозь сплетение канатов, веревок и растяжек в белесую бездну. Через несколько мгновений Кирилл оказался перед открытой дверью в кабинет-спальню Лаврика, вошел.

Лаврентий был один и, как всегда, грезил с открытыми глазами, пребывая в особом пространстве компьютерных технологий, создающих виртуальную реальность, неотличимую от настоящей. Почти неотличимую. Хотя об этом знали только те, кто программировал эту реальность.

Кирилл оглянулся.

Сзади вместо «скелета» охранника выросла фигура оператора.

– Вам предлагается возможность поиграть, – сказал он, дернув уголком губ. Диаблинга никогда не улыбался: то ли сдерживался, то ли вообще не умел. Впрочем, его коллеги по иезоду тоже улыбались редко.

– Не понял, – вопросительно поднял брови Кирилл. – Вы предлагаете мне поиграть? В преферанс, покер, подкидного? Или имеется в виду спортивная игра?

– В какой-то степени. Я предложил вашему другу стать оператором вашей реальности, он согласился. Хотите посмотреть на свой мир сверху и откорректировать его по своему усмотрению?