– Евхаристий. Понятно. Чего они хотели?

– Забрать те мечи, которые мы в кургане нашли. Велели дожидаться их возвращения здесь. Вот мы и сидим.

– Милиционеры к вам не заглядывали?

– Нет.

Сундаков и Северцев обменялись понимающими взглядами.

– Магия?

– Смотря что называть магией. Но несомненно пси-воздействие. Если милиционеры и осматривали двор, гараж они не видели.

– Или им внушалось, что строение уже проверено и пустует.

Оба посмотрели на монаха, скорчившегося на полу. Он поднял голову, сверкнул глазами, но промолчал.

Северцев повертел в руке неказистый с виду посох – самую обыкновенную, с заглаженными сучками, кривоватую палку с острым концом.

– На магический жезл эта дубинка не похожа.

– Скорее всего форма полевого оператора не имеет значения, – проворчал Сундаков. – По сути, это просто проводник энергии. Все дело в принципе его использования. Дай-ка.

Виталий взял в руку посох, осмотрел его, направил на монаха:

– Пу!

С острия палки с треском слетела розоватая искра, вонзилась в пол у ног парня.

Монашек в рясе вскрикнул, испуганно вжался в стену помещения.

Капитан Мальцев покрутил головой, хмыкнул:

– С ума сойти! Так я скоро начну верить во всякую чертовщину.

– Чертовщина так же реальна, – усмехнулся Виталий, – как и элементарные частицы, хотя ни то, ни другое невооруженным глазом не наблюдается. Итак, идем дальше?

Мальцев подошел к двери, не имеющей ни внешнего замка, ни отверстия под замок внутренний.

– Как мы ее откроем?

Северцев посмотрел на Катю:

– Как они туда вошли?

Девушка кивнула на монаха:

– Его напарник наставлял на дверь такую же палку, она и открылась.

– Попробуешь сам? – поинтересовался Северцев. – Или попросим этого служку?

Виталий с сомнением повертел в пальцах посох:

– Это не тот случай, когда сила есть – ума не надо. Чтобы снимать заклятие, надобно знать…

– Пароль?

– Слово. Я думаю, дверь имеет магическую защиту, которая должна сниматься особым приговором.

– Иди сюда! – Северцев рывком поднял монаха на ноги. – Колдуй. И не пытайся фокусничать, дольше проживешь.

Сундаков сунул монаху посох:

– Открывай.

Монах зыркнул глазами по сторонам, наткнулся на прищуренный взгляд капитана, демонстративно поигрывающего пистолетом. Лицо монашка изменилось. Он понял, что имеет дело с профессионалами, а не с любителями. Шагнул к двери, направил на нее острие посоха:

– Отямись!

Посох изрыгнул сноп синих искр, зашипело, запахло озоном. Дверь крякнула и пропала, растаяла как дым. Монах отступил в сторону. Взору присутствующих открылось внутреннее пространство кабины лифта, стены которой представляли собой густой ковер металлических иголок.

– Заходим, – шагнул в лифт Сундаков.

Северцев вырвал посох у монаха:

– Что делать с ними? С собой возьмем?

– Не стоит, – качнул головой Мальцев. – Придется отвлекаться на присмотр, потеряем свободу маневра.

– Они же сбегут.

– Черт с ними. Что важней?

Сундаков и Северцев обменялись взглядами.

– И то верно.

Олег повернулся к парню в кожаной куртке и монаху:

– Проваливайте, чтоб и духу вашего близко не было!

Спутники Евхаристия попятились, с недоверием глядя на путешественников, потом бросились к выходу из гаража, исчезли за дверью.

– Я здесь одна не останусь! – с дрожью в голосе проговорила Катя. – Пойду с вами!

Мужчины переглянулись.

– Я против, – сказал Мальцев коротко.

– Там ее муж, – с колебанием и сочувствием сказал Северцев.

– Пусть идет, – решил Сундаков.

– Это не лучшее решение.

– Ничего, она девушка смелая, – сказал Северцев, – недаром в археологи пошла. Да и зарекомендовала себя хорошо, Дима рассказывал. С оружием обращаться умеет.

Сундаков подобрал с пола пистолет, принадлежащий кожаному молодчику, подал Кате:

– Осторожнее, он заряжен. Вот предохранитель…

– Я знаю.

– Время, – напомнил капитан, не став спорить. – Если дверь закроется, мы так тут и останемся.

Один за другим они вошли в кабину странного лифта.

– Как он включается?

Северцев вспомнил манипуляции капитана Коряцкого, встал лицом к дверному проему, бросил одно слово:

– Поехали!

Дверь закрылась. Выглядело это так, будто сгустился воздух, превращаясь в плотную перегородку со щетиной колючек. Ни один звук не донесся в кабину снаружи, но у пассажиров лифта возникло ощущение движения.