И в постели была уже не та, что прежде. Лежала, сомкнув рот, невидяще глядя в потолок, словно выполняла неприятную обязанность. А однажды, оттолкнув Андрея, закричала:

– Ищи себе проститутку, с меня хватит!

Но притом становилась все более ревнивой. Если они ехали в троллейбусе, и Андрей задумывался, шипела:

– На кого засмотрелся? На эту корову?!

Вечерами, томясь, закатывала скандалы.

Как-то, не выдержав, Андрей хватил стакан водки и всю ночь носился по шоссе. Завидев встречные фары, подумал:

"Хорошо бы сейчас лоб в лоб, чтобы все кончилось раз и навсегда!"

А годы шли...

* * *

Восьмидесятилетний старец Андрей Павлович Букин сидел, укутанный пледом, в своем продавленном, но все ещё удобном кресле и предавался мыслям. Они были философские, хотя и не слишком оригинальные. Думалось, что человек напоминает музыканта, а общество - оркестр. Все играют с листа, без репетиций, без дирижера, и каждый мнит себя композитором.

– Ах, если бы можно было скомкать и выбросить прожитое, как неудачный черновик, и начать заново...
– сказал Букин вслух.
– Жаль, что чудес не бывает...

Но чудо все-таки произошло...

* * *

Андрей открыл глаза и потянулся. С него снимали датчики. 3накомый врач сказал, улыбнувшись:

– Ну вот, гипнокомпьютерный сеанс окончен. Надеюсь, он пойдет вам на пользу.

– Как это здорово - жить, - проговорил Андрей, почесывая свежий шрам на запястье.

Правда, жизнь больше не казалась накатанной дорогой, но теперь-то он знал, как по ней идти...

* * *

Утро было солнечное, подстать настроению. Андрей улыбался встречным и, как должное, принимал ответные улыбки.

"До чего все-таки славно жить!"

И тут в его сознание проник голос - чистый, звонкий, грудной. Такой голос мог принадлежать только богине, и, еще не видя ее, Андрей понял, что любит, и что это на всю жизнь...