Доработки излишни.

После недолгих прений проект утвердили.

Через полгода (Преземш не подвел!) был построен первый в истории интракосмический корабль.

Испытания начались буднично. Внимания публики они не привлекли: мало ли что придумают ученые!

Пора «грандиозных свершений» прошла, люди натешились поворотами рек, созданием новых морей и обезвоживанием старых, превращением гор в равнины, а равнин в горы. Эти «детские болезни» человеческого могущества привели к таким тяжелым последствиям, что не одно поколение было вынуждено терпеливо, а иногда и с чувством отчаяния, восстанавливать баланс, некогда существовавший в природе и столь бездумно нарушенный ее «покорителями».

Великому Физику пришлось долго убеждать экологов, что экспедиция в интракосмос не нанесет вреда природе. Прогностическая модель, которую разработал УМ, помогла сломить их сопротивление.

Корреспонденты не удостоили присутствием старт «Геи»-автомата: сенсации не предвиделось. Помимо стартовой команды всего несколько человек, и среди них Седов, Великий Физик, а также ко-мандир будущего экипажа Виктор Соль, прибыли к назначенному часу на временный интрадром.

Наблюдая за приготовлениями к старту, Соль неодобрительно проронил:

— Не понимаю, к чему такая перестраховка? Послали бы сразу нас!

Покосившись на Седова, Великий Физик начал рассуждать о недопустимости неоправданного риска и даже вспомнил еще одну из старинных поговорок, к которым с недавних пор заимел пристрастие: «семь раз отмерь, один отрежь».

Соль хмуро слушал, всем своим видом выражая несогласие с этой, на его взгляд, излишне осторожной, если не трусливой позицией.

А Великий Физик, войдя во вкус, рассуждал о фантастичности предстоящего события, даже поименно перечислил писателей-фантастов прошлого, отправлявших своих героев в глубь Земного шара, — начиная с Жюля Верна и кончая Берроузом, автором романа «Тарзан в центре Земли».

— Читал? — спросил он под конец Соля.

— Не до чтения мне, — по-прежнему хмуро ответил тот.

Хмурый вид настолько не вязался с характером запредельного пилота, что по контрасту вызвал у Великого Физика непроизвольную улыбку. Впрочем, эта добрая улыбка, в свою очередь, могла бы показаться неестественной его коллегам…

— Ну и напрасно. Тогда бы знал, что куда более смелые писательские пророчества исполнились: и полет на Венеру…

— Подумаешь, — проворчал Соль.

— И даже твой запредел! Его ведь тоже впервые «придумали» фантасты. А путешествия к центру Земли — до сих пор их не-превзойденный «рекорд». Ведь интракосмос как был белым пятном на карте Знания, так им и остается! — полемизируя с Виктором, воскликнул ученый. — Для чтения всегда должно находиться время, — нравоучительным тоном добавил он, забыв, что сам не принадлежит к любителям «чтива» и делает исключение лишь для высокой поэзии, а фантастов «прорабатывал» в тщетной надежде обнаружить среди плевел жемчужное зерно.

Тем временем «Гея»-автомат погрузилась в земную твердь, и за разговором

Великий Физик упустил момент, когда она исчезла с лица Земли.

А рано утром его поднял с постели Седов:

— «Гея» возвратилась!

— Как это возвратилась? — не понял спросонок ученый.

— Подобно бумерангу! Вышла из-под земли в том самом месте, откуда стартовала.

— Такого не может быть! Чепуха какая-то!

В голосе Преземша прорезались властные нотки.

— Говоришь, чепуха? Так поезжай и разберись, что произошло!

— И поеду! И разберусь! — обиженно пробурчал Великий Физик.

Впервые в жизни он был обескуражен.

Дотошный осмотр «Геи», проведенный в его присутствии специалистами во главе с Эрнесто Бьянки, вскоре установил причину случившегося: в программе автопилота обнаружилась ошибка, которая и вызвала «эффект бумеранга».

Ошибку устранили, программу многократно проверили и перепроверили, однако через несколько часов после повторного старта (ни Преземш, ни Великий Физик на нем уже не присутствовали) «Гея» с непостижимым упрямством вернулась вновь, как будто что-то выталкивало ее из земных недр.

И опять в программе нашли ту же ошибку, но теперь уже обвинить в ней программистов было невозможно.

Когда «Гея» стартовала в третий раз, никто не сомневался в ее скором возвращении. Так и случилось…

Кибердиагносты объяснили «эффект бумеранга» необнаруженным компьютерным вирусом, который, якобы, начинает разрушать программу в процессе ее выполнения, вирусологи с ними не согласились. Возникла затяжная дискуссия.

И тогда под давлением Великого Физика Преземш был вынужден согласиться на экспедицию, но уломать медиков ученому не удалось…

Наступил день старта. На интрадром, сооруженный в трехстах километрах от

Города Первых Космонавтов, вдали от молодых горных хребтов, в тектонически спокойной зоне, отовсюду начали стекаться люди.

«Эффект бумеранга» привлек внимание к экспедиции. Пресыщенные научными открытиями земляне поняли: на этот раз предстоит событие, по своей значимости сопоставимое с запуском первого пилотируемого космического корабля.

Церемонию проводов мог наблюдать каждый, где бы он ни находился, но многие захотели в ней участвовать.