Он много раз мысленно ломал на куски и втаптывал в землю ненавистный обруч.

"Не нужно мне бессмертия!
– беззвучно стонал он.
– Меня уговорили, уверили, что все ради вас. Я принес жертву, но вы ее не приняли!"

– Бессмертный! Бессмертный идет...

"Что вы понимаете в бессмертии?.. Пережить свою физическую смерть, передать собственное "я" информационному двойнику, который продолжит существование неопределенно долгое время, - такой ли уж завидный удел?"

– Безответственный эксперимент, если не преступный, - бросил Клинч в лицо Ольсу.

– Ну, это уж слишком, - остановил Председатель.
– И все же... Вы понимаете, что наделали, Ольс? Видите матрицу? В ней около пяти миллионов заявок на бессмертие. А сколько еще будет! Сможете их удовлетворить?

– Конечно, нет. Меня заинтересовал принцип, и он подтвержден. А массовое производство, конвейер бессмертия - этим пусть займутся другие. Не требовали же от супругов Кюри постройки ядерных реакторов.

– Один бессмертный на десять миллиардов живущих... И кто же этот счастливец, окруженный всеобщим вниманием?
– поинтересовалась Марта.

– Счастливец?
– Ольс натянуто улыбнулся.
– Да просто среднестатистический холостяк, отобранный из массы компьютером. Представьте, его пришлось еще уговаривать!

– Кстати, никто не просит бессмертия для себя, - заметил Председатель.
– Вот, слушайте... "Мой отец всей своей жизнью заслужил бессмертие...", "Я люблю ее и хочу, чтобы она была бессмертна...", "Прошу о бессмертии для моего учителя..." Что им ответить, Ольс?

– Надо сказать правду. Проводится единичный эксперимент, и до внедрения еще далеко. Но со временем бессмертие станет, как говорится, делом техники.

– Как вы это себе представляете?

– В первую очередь следует обессмертить гениев, их немного. Затем выдающихся людей...

– А остальных?

– Бессмертие для всех - утопия. Да и какую ценность для человечества может составить посредственность?

– И кто же возьмет на себя смелость отказывать в бессмертии? спросил Председатель.

– Компьютер. Еще в двадцатом веке ввели показатель интеллекта. Если взять его за критерий...

– Но это же ужасно, - не выдержала Марта.
– Насильственно разлучать близких людей?

– А смерть не разлучает?

– Создать касту бессмертных, - покачал головой Председатель, - к чему это приведет?

– Бессмертием станут злоупотреблять, - взволнованно проговорил Клинч.
– Ради него пойдут на тягчайшие преступления, будут готовы заложить душу. Общество утратит устойчивость. Но если бы удалось сделать бессмертными всех...

– Увы, - нахмурился Председатель, - в таком случае человечество было бы вообще обречено. Смена поколений - непременный стимул развития. Иначе неминуемы застой, деградация, торжество энтропии.

– Этот ваш Бессмертный - законченный эгоист, - не к месту сказал Клинч.
– Чувствует себя чуть ли не богом. Взгляд отсутствующий, словно вокруг не люди, а...

– Уж не завидуете ли вы ему?
– ахнула Марта.

Клинч побледнел.

– Я? Завидую? Впрочем... Неужели вы правы? Тем хуже для меня!

– Для всех нас, - уточнил Председатель.

Пройдя несколько кварталов, он увидел пылающий дом. Пожарные сбивали пламя струями пены.

Женщина рвалась сквозь оцепление.

– Пустите меня, там моя дочь!

– В доме никого не осталось, - удерживали ее.

Взгляд женщины скрестился со взглядом Бессмертного.

– Будь проклят!
– крикнула она, задыхаясь от ненависти.
– Бессмертный трус!

Он не ответил. Ступил вперед. Дохнуло жаром.

– Стойте, - крикнул кто-то несмело.

– Это же Бессмертный!
– ответили ему.

Сжалось сердце. Но стало вдруг так хорошо и легко, как никогда прежде. Он улыбнулся людям, не скрывая торжества: бремя бессмертия не сломило его! Затем бережно снял с головы серебристый обруч и осторожно положил на землю. А потом, не оглядываясь, шагнул в пылающий дом.