Шрифт:
Глава восьмая,
в которой день приносит новые чудеса
После этого случая Ковнацкая долго приглядывалась к Володе, шушукалась с девочками. Володя заметил, что в классе то одна, то другая украдкой его рассматривают. Вот повернулась в его сторону Сидоркина. Вот просит резинку Майорова, внимательно изучая Володю. Как они надоели, эти девчонки, вечно что-то придумают!
На перемене Витек отозвал Володю в сторонку:
– Ты знаешь, Ковнацкая всем говорит, что ты - это не ты...
– Как? А кто же?
– Он. Тот. Твой двоюродный брат.
– Троюродный, - поправил его Володя.
– Ну, троюродный. Вроде он вместо тебя в школу ходит и оценки за тебя получает. Академику, мол, это легко...
Володя побежал к Ковнацкой:
– Ты что это слухи всякие распускаешь?
– Какие-такие слухи?
– воинственно затрясла косичками Ковнацкая.
– Что я - это вовсе не я, а академик. Ковнацкая изучающе на него уставилась. Володя демонстративно повернулся в профиль.
– Может, тебе так удобней?
– угрожающе произнес он.
Но Ковнацкая не обиделась, а обрадовалась.
– Точно, девочки, это не он, - закричала она.
– У нашего Володьки нос картошкой, а у этого прямой, благородный. Это - тот!
– Я тебе покажу картошкой!
– бросился на нее с кулаками Володя.
Ковнацкая завизжала и спряталась за спины девочек.
– А как ты докажешь, что ты - это ты?
– крикнула она, очутившись в безопасности.
Володя опешил. Действительно, доказать, что ты - это ты, было трудно, даже невозможно.
– Ага! Ага!
– торжествующе запрыгала Ковнацкая.
– Вот и не можешь!
Но Володя смог. Он растолкал девчонок и добрался до Ковнацкой, цепко схватив ее за косичку.
– Теперь веришь, что я - это я? Академики за косы никого не таскают.
– Верю, - сквозь слезы прошептала Ковнацкая, и Володя ее отпустил.
– Раз ты так, то и я всем расскажу!
– крикнула она, отбежав подальше.
– Что? Что?
– взбудоражился класс.
– Они с одним стариком на тучу залезли, но свалились!
– Ковнацкая захихикала.
– Куда? На какую кучу?
– недоумевали ребята.
– Не кучу, а тучу. Сама видела. Еще языки мне оттуда показывали...
– Да не показывал я...
– Ага, видите, сознался, что лазил! Да разве школьник имеет право на тучу забираться? Лучше бы макулатуру собирал - вот польза. Кстати, раз вас теперь с братом двое, то вы должны и макулатуры больше принести.
– Еще чего - больше!
– возмутился Володя. Но за сбор макулатуры отвечала Ковнацкая, и потому спорить с ней особенно не стоило.
– А не принесешь, я твоей маме все расскажу - и про старичков подозрительных, и про братьев троюродных...
– Ладно, не пугай. Тебя никто не боится. Я и сам хотел больше принести, так и быть, - пообещал Володя и пошел на свое место. Не хватало еще, чтобы всей этой историей заинтересовалась мама.
Глава девятая,
в которой главным действующим лицом становится макулатура
– А что это за макулатура такая?
– спросил Дин, когда они шли домой.
– О, смотри, машина новой марки, - попытался отвлечь его Володя. Но Дина не так легко было сбить с толку: он упрямо ждал ответа.
– Это ненужная бумага, - пришлось разъяснить ему.
– Так зачем же она?
– Из нее потом сделают нужную.
– А из нужной - снова ненужную?
– засмеялся Дин.
– Чем смеяться, лучше бы придумал, где нам ее набрать, - рассердился Володя.
Дин замолчал. А с утра началось что-то невероятное. К школе потянулись один за другим дяденьки - высокие и низкие, толстые и худые - и все тащили с собой связки бумаг. Отдышавшись, они спрашивали, где найти Ковнацкую. Потом доверительно шептали ей: "Я от Володи", ссыпали бумагу в школьный подвал, вытирали пот со лба и уходили.
Вначале Ковнацкая радовалась. Но когда подвал переполнился, она забила тревогу. Отыскала в школе Володю и устроила ему сцену. Володя, подхватив портфель с Дином, выскочил на улицу. Возле подвала выстроилась очередь.
– Мы от Володи. Почему у нас не принимают?
– Хватит, миленький Дин!
– взмолился Володя.
– Сейчас, сейчас.
Дин спрыгнул на землю, став сразу Володиного роста, и хлопнул в ладоши. Очередь молча сложила связки возле двери подвала и разошлась. Двор быстро опустел.